Читать книгу - "Принц Модильяни - Анджело Лонгони"

– Но слишком большая искренность может ранить людей. Ложь, напротив, может успокоить боль.

– Вы меня путаете.

– Нет, не надо путаться. Ты не должна меняться. Оставайся такой, какая ты есть.

Он говорит со мной как с ребенком.

– Я хочу знать о тебе все.

– Мне девятнадцать лет. Меня зовут Жанна Эбютерн.

– А еще?

– А что еще?

– Я же сказал: я хочу знать все.

– Да больше нет ничего особенного.

– Я не верю.

– Мои подруги называют меня «кокосовый орех».

– Кокосовый орех?

Амедео внезапно замолкает. Он выглядит взволнованным и даже на секунду пошатнулся.

– Что с вами? Вы плохо себя чувствуете?

– Это невероятно…

– Что именно?

Похоже, что теперь уже он в замешательстве.

– Один человек предсказал мне твое появление.

– Кто?

– Одна ясновидящая.

– Я не появилась, я всегда здесь была.

– Ты хорошо пряталась.

– Вовсе нет. Наоборот, я всегда делала все, чтобы вы меня заметили.

Он улыбается; он нашел забавной мою реплику.

– Это правда. Я помню тебя. Ты все еще хочешь стать художницей?

– Конечно. Но жизнь не спрашивает, чего ты хочешь. Жизнь тебе дает или забирает.

– Ты опять права… Ты такая мудрая.

Я смеюсь.

– Я – мудрая? Вы ошибаетесь, я ничего не знаю.

– Но именно это и делает тебя мудрой. Признать, что ты ничего не знаешь, – это мудро, говорить, что ты знаешь все, – глупо. Поверь, я знаю много глупцов, которые всегда все «знают».

– Я не могу быть мудрой – я все еще чувствую себя ребенком.

– Я тоже.

– Нет, вы – нет.

– Я кажусь тебе взрослым?

– Конечно.

– Я не взрослый. Взрослые всегда хотят быть правыми.

– А вы нет?

– Нет, я все еще мальчишка, который все время ошибается.

– Например, в чем?

– Во всем. В том, что я делаю, нет ничего правильного.

– Однажды я прочитала, что один старый мудрец сказал: «Дети становятся подростками, когда понимают, что взрослые ошибаются. Затем они становятся взрослыми, когда прощают взрослых, которые ошибаются, и становятся мудрыми, когда прощают самих себя».

– Как прекрасно.

– Вы умеете прощать?

– Думаю, что да.

– Значит, вы взрослый.

Мой красный шарф ему очень идет.

Мне очень многое интересно, мне хочется, чтобы он говорил со мной, – но он молчит и лишь улыбается. Сейчас, без приступов кашля, он мне кажется спокойным, безмятежным. Я пользуюсь моментом, чтобы задать ему прямой вопрос:

– Сколько раз вы были влюблены?

– Не знаю.

– Невозможно, чтобы человек этого не знал. Скажите. Сколько?

Он терпеливо улыбается и пожимает плечами.

– Я правда не знаю.

– Вы лжете.

Он улыбается – и внезапно останавливается.

– Но я знаю, сколько раз я ошибался: всегда.

– И в последний раз тоже?

– Особенно в последний раз.

– Значит, вы не были влюблены?

– Да кто ж это знает?

– Это несложно узнать: если постоянно думаешь о человеке – значит, влюблен.

– Я очень редко бывал влюблен.

– Я с трудом в это верю.

– Когда я пишу, я влюблен.

– В самом деле?

– Да, тело – как пейзаж: холмы, долина, лес… И еще глаза, на них я останавливаюсь. Я никогда не знаю, что таится в глазах. Я не могу этого понять. Иногда я их не рисую.

– То есть?

– Я оставляю их пустыми, и мне кажется, что в пустоте заключено намного больше.

– Если вы не рисуете глаза – значит, вы не влюблены?

Амедео смотрит на меня изумленно.

– Ты очень проницательная и умная девушка.

– Я тоже художница.

– Художники видят то, чего не видят другие. По этой причине ты можешь сказать, когда человек на самом деле влюблен.

– Это когда любишь настолько сильно, что тебе наплевать на себя.

– Мне всегда наплевать на себя, но я не всегда влюблен.

Амедео снова смеется, но он смеется не надо мной. Ему просто весело благодаря мне. Он останавливается, берет меня за плечи, разворачивает к свету и внимательно смотрит на меня.

– У тебя очень красивые глаза.

– Спасибо.

– Цвет… так странно, он меняется. Голубой сменяется зеленым, в зависимости от освещения.

Прикосновение его рук к моим плечам бросает меня в дрожь.

– Я чувствую, что однажды я смогу нарисовать твои глаза.

– Мои глаза?

– Если мне улыбнется удача.

– Удача?

– Да, удача, благосклонность судьбы, выбери сама, как это назвать.

– Вы верите в судьбу?

– К сожалению, да.

Он вдруг становится серьезным, смотрит на меня – и нежно целует в губы. Это очень легкий и непродолжительный поцелуй. Я почти его не почувствовала. Я давно ждала этого поцелуя – но я представляла его другим, более страстным…

– Кокосовый орех.

Я улыбаюсь.

– Ты предназначена мне судьбой.

– Правда?

– Думаю, да. У меня ощущение, что я давно тебя знаю.

– Отчасти это так. – Я впервые обращаюсь к нему на «ты»: – Ты всегда был в моих мечтах.

– Правда? Единственное обязательство, которое у нас есть, – сохранить наши мечты. Нет ничего печальнее, когда умирает мечта.