Читать книгу - "Зигги Стардаст и я - Джеймс Брендон"

– Ну, я… Вообще-то нет. А зачем им это понадобилось?

– Ай!

– Что случилось?

– Дурацкая иголка – пытаюсь вышить свое имя на бедре… в общем, вроде того, что пытаемся делать мы – ну, понимаешь, бороться за право быть самими собой. Но они довели это до высшей точки. После захвата коренные американцы по всей стране начали съезжаться туда в знак солидарности – и это было прекрасно. Вот почему папа едва не увез нас в Вундед-Ни, но мама решила, что это слишком опасно.

– Ну да, понятно, в смысле, если там была пальба и бои…

– А можно ли их винить, малыш? Им тошно, потому что их игнорируют, у них украли все, чем они владели, в том числе и саму землю, ты вообще в курсе? Поэтому они сплотились, чтобы потребовать назад право голоса и зе́мли и бороться за то, что было им обещано примерно сотни лет назад: освобождение от правления белых. Короче, власть народу и все такое прочее.

– Ого!

– Ага! Невероятно вдохновляет.

– И что, победили?

– Смотря что подразумевать под победой. Что-то выторговали, но если проследить историю, их заткнут снова. Однако они привлекли больше внимания к себе, как к народу, и в моих глазах это огромная победа.

– Может, Уэб и был там. Он сказал, что только переехал. Не знаю, откуда…

– Надо его спросить. Это было бы здорово…

– Ага…

– Кто еще не пришел в школу?

– Так даже и не вспомню.

– Может, я смогу к вам присоединиться, ребята? Ну, превратим это дело в тройничок…

– Старла!!!

– Он симпатичный?

– Нет… в смысле, не знаю… В общем, это хорошая идея. – Одновременно с этими словами достаю ужин из духовки, хоть он еще и не разогрелся. – В смысле, НЕ тройничок, а работать втроем. Так будет проще. Давай завтра попросим Дулика? Слушай, мне надо…

– Идти. Я знаю. «Сонни и Шер». Продолжение следует. – Она смачно чмокает, посылая мне воздушный поцелуй, и я ставлю на столик поднос как раз в тот момент, когда на экране мелькает Шер с песней «Долгая и извилистая дорога».

Несколько часов спустя, щурясь, открываю глаза. Остатки телеужина в фольге красуются на столе. Голос Шер до сих пор звенит в голове… А, нет, это телефон. Который час, интересно?

Ползу в кухню, снимаю трубку.

– Алло?

– Джонатан? Ты в порядке, сынок?

– Кто это?

– Честер. Из таверны «Блюзовая нотка». У тебя все хорошо?

– А… Точно… Привет. Да, все в порядке. А что?

– Сейчас два часа ночи. Ты придешь? Или мне кому-нибудь другому позвонить?

– Нет-нет, прости, скоро буду.

Кладу трубку, натягиваю «чаки» и иду пешком за тридцать семь кварталов от дома, чтобы забрать папу.

8

22 мая 1973 года, вторник

На следующее утро:

– Скорей, малыш, опаздываем! – вопит Старла, сидя на золотистом «Швинн-Стингрэй» у калитки своего дома. (Вообще-то это мужской велик, но моя подруга при любой возможности бросает вызов любым гендерным стереотипам.) Она напоминает рекламное фото из каталога «Сирс», позируя в джинсах клеш и топике-безрукавке, который соорудила из футболки с принтом «Джози и кошечки»^[27].

Начинаю крутить педали быстрее. Ее розовые флуоресцентные губы: два маяка, ведущие меня в утреннем тумане.

– Снова не спал допоздна? – спрашивает она.

– Ну, в общем, да.

Пару раз затягиваюсь «питер-пол-и-мэри», мысленно отыскивая на ее лице очередное созвездие из веснушек.

– Вот ведь говнюк, – цедит она, глядя в сторону моего дома.

– Да ладно. Поехали.

Едем в молчании, как всегда. Единственный звук: новые, только что сплетенные бусы в волосах Старлы перестукиваются на утреннем ветерке.

Через несколько минут заворачиваем за угол. В отдалении маячит футбольный стадион.

– Слушай, а ты на бал собираешься? – спрашивает она, чуть наклонив назад голову.

– Нет. А что?

– Да он скоро. Просто поинтересовалась. Вчера вечером после нашего разговора мне звонила Линдси.

– Да ну?

– Ага, она ищет девчонок для компании. Я и подумала, может, мне понравится. Кстати, похоже, она будет моей партнершей в докладе по английскому…

– Да как так-то? Серьезно?

– Не переживай, у тебя все будет норм. Я уверена, что… Погоди-ка, это что – он?

Он и есть. Сидит в тени дуба у парковки, курит сигарету. Один.

– О, милый, да он не просто симпатяжка. Он красавчик! Давай скорей, я хочу с ним познакомиться.

– Нет, лучше просто…

– Вперед!

О боже! Паркуем велики, подруга тащит меня вперед.

– Привет, я Старла!

– Привет, – отвечает он, не поднимая глаз от земли. Одежда та же, что и вчера, но волосы разобраны на две косицы.

– Привет, Уэб.

Он поднимает голову и расплывается в той самой улыбке с ямочками.

– О, привет, приятель!

– Я… э-э… клевая у тебя бандана, – мямлю я. – Просто крутяк.

– Спасибо.

Стоп-кадр: смотрю на Старлу, Старла – на Уэба, а Уэб… на муравейник.

– В общем… наверное… – начинаю я.

– Ты – коренной американец, верно? – в лоб спрашивает Старла.

Он кивает и щурится.

– Оглала-лакота, да.

– Точно… Ты был в Вундед-Ни?

Уэб снова кивает и спрашивает:

– Ты об этом знаешь?

– Шутишь?! Мы каждый день смотрели вас по телику. Мой старик едва не увез нас туда, чтобы помогать. То, что происходит с твоим народом, – это пародия на справедливость, брат.

Они смотрят друг на друга в упор. Долго.

Он поднимается, отряхивает пыль с джинсов. Еще раз затягивается сигаретой.

– Ты мулатка или как? – спрашивает Уэб.

– Ага. Папа черный. Мама белая.

– Круто.

Ее ресницы, густо покрытые тушью, хлоп-хлоп-хлопают, смыкаясь и размыкаясь, точно венерина мухоловка. Почему она так смотрит? Может, она ему нравится. Мое тело поджимается. Что я, черт возьми, такое чувствую?! Никогда раньше подобного не было.

– Ты оттуда родом? – спрашиваю я. – Из Раненого Колена?

Он поворачивается. Честное слово, его глаза – как два крохотных Млечных Пути, уносящие в другое измерение, и…