Читать книгу - "Черный ветер, белый снег. Новый рассвет национальной идеи - Чарльз Кловер"

Война с Грузией назревала, апогей ненависти наступил во время антиоранжевой истерии. К тому времени у России накопилось немало претензий к Западу. Война в Ираке расколола НАТО и выставила Вашингтон международным громилой, который действует в разных регионах, ни у кого не спрашиваясь, «нарываясь». Администрация Буша обсуждала возможность размещения в Восточной Европе системы перехвата баллистических ракет, американская база в Киргизии, которая еще недавно был вассалом России, превратилась в зону «стратегического интереса» для США, и никто не собирался выводить оттуда войска.

Кульминацией стала речь Путина на ежегодной Мюнхенской конференции по безопасности в октябре 2007 года. Он обрушился с обвинениями на Запад, жаждущий мирового господства, строящий «мир одного хозяина, одного суверена. И это в конечном итоге губительно не только для всех тех, кто находится в рамках этой системы, но и для самого суверена, потому что разрушает его изнутри»^[456]. Наблюдатели сочли эту речь сигналом к новой холодной войне между Россией и Западом.

Вскоре точкой столкновения Востока и Запада оказалась Грузия: Тбилиси и Москва поддерживали разные стороны в этнических противостояниях в Абхазии, на побережье Черного моря и в горной Южной Осетии. Южноосетинский конфликт несколько раз за прошедшие 15 лет разгорался, но разум брал верх, и Россия удерживала горячие головы от столкновения, не допуская пересмотра статус-кво. Этот маленький анклав, прославившийся в основном контрабандой и беззаконием под властью сменявших друг друга пророссийских режимов, оставался сателлитом России и язвой в груди грузинского национализма, ключевым геополитическим фактором на Кавказе. Кроме того, Южная Осетия прикрывает южный вход в Рокский тоннель, стратегический проход, который Москва желала полностью контролировать. Но с приходом в Грузии в 2004 году к власти опрометчивого проамериканского президента Михаила Саакашвили соотношение сил изменилось.

Весной 2008 года США дали понять, что обсуждают программу вхождения Грузии и Украины в НАТО, а также признали государство Косово, отколовшееся от российского союзника Сербии. Для России любой намек на присоединение к НАТО бывших советских республик (за исключением балтийских) недопустим. Получалось, что весь регион, в особенности Грузия и Украина, превращаются в то, чем была в 1945-1947 годах Восточная Европа, – в «военный трофей и потенциальное «предполье»» новой холодной войны, как выразился глава московского Центра Карнеги Дмитрий Тренин^[457].

Летом того же года вдоль демаркационной линии между грузинскими и осетинскими силами начались перестрелки, Грузия время от времени подвергала территорию Южной Осетии артиллерийскому обстрелу. В первую неделю августа вновь начался артиллерийский и снайперский огонь. Конфликт нарастал. В ночь с 7 на 8 августа грузинские войска сгруппировались у Гори. У них имелись танки и 122-миллиметровые установки «Град».

Дальнейшие события породили множество догадок, теорий заговора, книг, по меньшей мере один художественный фильм, а также стали предметом подробного расследования, организованного Евросоюзом. Саакашвили настаивал, что он оборонял Грузию от российского вторжения и потому начал блицкриг против Цхинвали, поливая его реактивными снарядами «Град», вообще-то предназначенными для боя с танками, – погибли десятки мирных жителей и несколько российских миротворцев.

Россия, со своей стороны, объясняет вторжение в Южную Осетию необходимостью принять меры против этих действий Саакашвили. Через год после конфликта назначенная для его расследования комиссия Евросоюза во главе со швейцарским дипломатом Хайди Тальявини в целом высказалась в пользу России. Опубликованный в 2009 году доклад категорически утверждает, что «Грузия спровоцировала войну, атаковав в ночь с 7 на 8 августа Цхинвали средствами тяжелой артиллерии»^[458]. Но в докладе также указывалось, что российские военные подразделения действовали в Южной Осетии и до грузинского вторжения: «Хотя вина за непосредственное развязывание войны лежит на грузинской стороне, российская сторона также несет ответственность за многократные нарушения международного права».

Через несколько часов после начала обстрела российские части уже заполнили Рокский тоннель и устремились в Грузию. Одновременно Россия вошла в Абхазию, другую провинцию, отколовшуюся от Грузии и контролируемую местным национальным ополчением при поддержке России. Саакашвили просчитался и проиграл. Президент Дмитрий Медведев и Владимир Путин словно соревновались в раскручивании военной истерии.

Следовало бы отметить и роль Дугина в этой пропагандистской кампании. Выступая на радиостанции «Эхо Москвы», он первым из российских комментаторов применил к грузинскому нападению на Цхинвали термин «геноцид» («Геноцид – убийство по этническому принципу. Это геноцид»). Несколько часов спустя, 9 августа, это слово повторил Путин. Возвращаясь с Олимпийских игр в Пекине, он остановился во Владикавказе. В телекомментарии по поводу событий в Цхинвали он отметил «элементы геноцида»^[459].

Российская 58-я армия, превосходившая грузинские силы и числом и вооружением, за три дня без особого труда сокрушила противника. Запад российское вторжение повергло в шок. Многие опасались, что начинается новый раунд российской империалистической политики на территории бывшего Советского Союза, которую президент Медведев 31 августа провозгласил «зоной особого интереса».

Участники евразийского летнего лагеря никакой практической роли в войне не сыграли, однако присутствие полуофициальной и поддерживаемой Кремлем организации могло укрепить решимость Кокойты, продолжавшего наращивать вялотекущий конфликт, пока грузинское правительство Михаила Саакашвили не отреагировало плохо спланированной кровопролитной операцией, ошибочно понадеявшись, что Россия не решится на военное вмешательство.

Правительство США желало наказать Москву за ошеломляюще успешную военную авантюру, но более хладнокровные европейские лидеры успокоили Вашингтон, напомнив, что формально войну начала Грузия. Как только подтвердилось, что Саакашвили был по меньшей мере одним из зачинщиков конфликта, все требования ввести санкции лишились моральной убедительности.

Россия одержала крупную военную победу над страной, числившейся союзницей НАТО, и ей это сошло с рук. Сторонники жесткой линии почувствовали, что приближается новая конфронтация с Западом и что эта победа позволит им достичь давней цели. Наступает новая эра имперской консолидации и геополитического контроля над странами бывшего Советского Союза. США и Россия оказались гораздо ближе к военному столкновению, чем за многие предыдущие десятилетия: президент США Буш взялся снабжать осажденное грузинское правительство по воздуху, и американские транспортные самолеты приземлялись на грузинские аэродромы под российским обстрелом.