Читать книгу - "Киндернаци - Андреас Окопенко"

Больничная палата.

С. (Пишет/отмечает в графике: ангина, бронхит, грипп. Температура 39.2 / 110.)

Ш. Так чем же ты все-таки болен?

B. (Засыпает.)

C. Все сразу, что только можно подхватить.

Ш. А сыпь? (Засыпает.)

С. (вытаскивает термометр из подмышки Ш.): Разве тут угадаешь? Что-нибудь не то съел, вот и высыпало. (Щупает пульс, затем заносит данные в график Ш.): Температура 38.8 / 90.

Ш. Чем же мы болеем?

С. Слушай, не надо приставать ко мне с вопросами; вот завтра придет фрау доктор Путер, тогда все и узнаете.

В. Нас отправят в «Белависту»?

С. Вот еще не хватало! Я хочу, чтобы вы остались у меня здесь. Опять зачесалось? Ничего, сейчас присыплем детской присыпкой.

Ш. (с хохотом 15-летнего мальчишки): Наш бебик!

С. (присыпая В): Ишь, расшумелся! Радуйся лучше, что тебе не нужна присыпка.

Ш. (смеется по-взрослому): А почему бы и нет! Я тоже не прочь, чтобы мне кое-где присыпали.

С. (притворяется, что не понимает его, продолжает пудрить В.): Какой же ты у нас все-таки бледный. Тебе бы почаще на солнышко.

B. (Бьет кулаком по своей словацкой подушке.)

C.: Что это ты?

B. Какая же это тоска зеленая, сестричка! Все ждешь-ждешь весны, а она тут все никак не начинается.

C. В «Серне» все начинается с запозданием.

Ш. Но сегодня-то солнышко по-настоящему припекает. Анчи! (Тот, посыпанный детской присыпкой, уже спит.) Партийные бонзы со своими бабами уже вовсю загорают на террасе.

С. Сколько раз тебе повторять, Шустер, чтобы ты не смел подходить к окошку!

Ш. (делает непристойный жест): …Со всеми бабами — учительшами и с чешками.

С. Только не со мной.

Ш. (с высоты своей умудренности): Так всегда было, сестричка: есть такие, и есть сякие.

К. Это верно.

Ш. Видали Милицу? (Водит пальцем по своему лицу): Фу ты — ну ты!

С. Да уж! Размалевана, точно артистка немого кино.

Ш. И даже глаза! Вокруг глаз все обведено синим. Это надо же так! Сестричка, а сестричка!

С. Ну что?

Ш. А вы бы так хотели?

С. Немецкая женщина не красится. (Этот разговор ей надоел, и она выходит из комнаты.)

Ш. А тебе нравится такая женщина? Анчи!

В. Мне так хочется чесаться, кажется, обои бы со стенки содрал!

Ш. С ума они сошли, что ли, — в больничной палате украсить стенки черными точками и черточками!

В. Слава Богу, хоть теперь без географии в чулане!

Ш. Мы же ничего и не увидим, кроме Попрада, верно?

В. «Когда мы будем уезжать

И этот Попрад покидать,

То все ребята будут рады,

Как будто вырвались из ада».

Ш. А ты не знаешь, чем кончилось? Нашли они в конце концов автора этого стишка или нет?

В. (легкомысленно): Пятьдесят приседаний — и марш в Управление.