Читать книгу - "Панмедиа. COVID-19, люди и политика - Аркадий Недель"

Фаги действуют как настоящие хищники: нападая на бактерию, они впрыскивают в нее свой генетический материал, запуская механизм редупликации. Но если от укуса тарантула, тоже впрыскивающего в свою жертву яд — в эпоху Ренессанса он считался причиной безумия, — пострадавшие вылечивались экстатическим танцем «тарантеллой», то у пораженной фагом бактерии такой возможности нет. В танце или без него бактерия начинает работать на производство фагов, чей геном мутирует, смешиваясь с геномом хозяина.

Захват клетки бактериофагом. Рис. Анны Полищук

Помимо РНК или ДНК, находящихся внутри агента, последний обладает еще и белковой оболочкой — капсидом (на рисунке ниже он изображен треугольником), который защищает вирус от угрозы и помогает при захвате клетки. Некоторые вирусы вдобавок покрыты липидной оболочкой, жировым слоем, который защищает их от угроз внешней среды.

Мутированный бактериофаг. Рис. Анны Полищук

Структура агента. Рис. Анны Полищук

Агенты могут содержать до двух цепочек ДНК или одну цепочку РНК, способную удваиваться или достраи вать на себе цепочку РНК, таким образом вирусы способны размножаться в различных органеллах зараженной клетки. Органеллы — это микроструктуры, расположенные в цитоплазме клетки и выполняющие различные функции по ее жизнеобеспечению. Сами органеллы делятся на мембранные и немембранные. К первым относятся, например, удивительный «аппарат Гольджи» (Golgi apparatus), как его принято называть в биологии, открытый итальянским гистологом Камилло Гольджи. Он напоминает поезд из мембранных цистерн, работающий на станции, его задача — сортировать проходящие через станцию белки. Если чуть более подробно, то аппарат, или станция Гольджи ответственна за три вида белковой массы: плазматическую мембрану, секреты — жидкости, выделяемые клетками, в которой содержатся биологически активные вещества, и энзимы — молекулы белка, которые служат для ускорения химических процессов в клеточных организмах.

Строение клетки

К немембранным органеллам относится рибосома, играющая фундаментальную роль в синтезе белковых молекул из аминокислот по программе, которая в свою очередь определена генетическим кодом — матричной РНК. Эта мРНК в свою очередь состоит из последовательности кодонов — единиц генетического кода, или триплетов, содержащих тройку нуклеотидов. В эукариотических клетках, о них шла речь выше, рибосомы могут располагаться как на мембранах ретикулума (эндоплазматической сетки), так и быть сателитами цитоплазмы, то есть находиться в незакрепленном на ней виде.

Репликация вирусов с позитивным геномом, к которым относится и коронавирус (на сегодняшний день выявлены два его штамма, типа L и S), происходит благодаря способности геномной РНК выступать в качестве мРНК после заражения. Авторы «Вирусологии» отмечают, что «это имеет двоякие последствия. Во-первых, ферменты, ответственные за репликацию генома, синтезируются после заражения, и нет необходимости в их внесении в зараженную клетку вместе с вирионом ‹…› Во-вторых, так как все позитивные геномы относятся к монолитным и все их гены сосредоточены в одной хромосоме, первичный продукт трансляции обеих РНК (как геномной, так и мРНК) обязательно представляет собой единый белок»^[14]. У вируса с негативным геномом прибавляется работа: его геномная РНК служит панелью одновременно для редупликации и транскрипции, то есть заражение должно быть внесено в клетку заранее. Работы, конечно, у «негативистов» больше, но при этом у них есть и преимущество: при промощи splicing’а (который МакКлинток исследовала на кукурузе) — процесс создания зрелого РНК, когда вырезаются интроны и сшиваются экзоны^[15] — обеспечивает формирование ряда мРНК с одного и того же участка генома. В этом случае вирус берет под тотальный контроль клеточный белок.

Это — если очень кратко и схематично. Сколько-нибудь подробное изложение сложнейшей механики клетки и ее заражения вирусами не входит в нашу задачу, сказанное необходимо лишь для того, чтобы читатель смог приблизительно визуализировать эти процессы. Для детального углубления в материал нам понадобится не один месяц занятий, у вируса же эти знания отчасти врожденные, отчасти приобретаемые.

Как в Средних веках в Европе, когда в профессиональной сфере началась специализация и стали возникать цеха, у вирусов тоже есть своя специализация — по хозяевам. Иначе говоря, он опасен для одних и безопасен для других. Например, натуральной оспой (variola vera) может заболеть только человек. Это не означает, однако, что другая клада штаммов — ветвь культуры данного вируса — не могла ранее заражать кого-то другого. Штамм — принятое в науке условное обозначение культуры, или как еще говорят, субкультуры, вирусов, существующей в определенное время и имеющей определенные генетические характеристики. Во многом это научная идеализация, как «частица» в физике.

Штамм вируса. Рис. Анны Полищук

Согласно недавним исследованиям, вирус оспы начал эволюционировать примерно 68 тыс. лет до н. э., то есть в эпоху среднего палеолита, и стал хорошо известен уже в Африке и Древнем Египте эпохи ХХ династии (1189–1077 гг. до н. э.). В середине III века до н. э. гунны принесли вирус в Китай, вызвав там эпидемию черной оспы, а двумя столетиями позже болезнь выкосила треть населения древней Японии^[16]. В Индии она тоже не осталась незамеченной, получив воплощение в образе богини Патрагали — молодой дамы с очень вспыльчивым характером, восемью ликами и восемью парами рук. В порыве злости она, как гласит легенда, не пожалев собственного отца, Иксора, который до того испонил ее просьбу и дал ей в качестве трапезы собственный палец и свою кровь, швырнула в него жемчужное ожерелье, в результате чего лицо родителя покрылось оспенными пустулами.