Читать книгу - "Израиль в Москве: повесть - Ефим Лехт"

Понедельник. Изя долго, с отвращением следил за крупными крысами, вооруженными «калашами». Такое могло присниться только после неправильного виски. Крысы выбегали из прорытых в Газе тоннелей прямо к Изиному дому. Главный крыс был похож на Арафата в клетчатой куфии. Конечно, он верещал «аллах акбар». Изя не сомневался в подлинности происходящего и, лишь проснувшись, подивился мастерству режиссуры.

Вечер начинается с рассвета. Солнце отменили до марта. Сегодня в программе визиты, включая Востряковское кладбище. В «Generation П» тепло. Прибыли Ваня с Борей.

— С приездом, Израиль Абрамович!

— Взаимно, — почему-то брякнул Изя.

— Вам ваших-то годков и не дашь.

— А я и не возьму, Иван.

Андрей заказал папе большую чашку капучино и метровый канонический лик Че Гевары. На стене слева от бара.

Боря весело зачастил:

— А вы мажор, дядя Изя, вы хипстер.

Израиль оглядел себя. Серые джинсы, замшевые ботинки цвета пустыни, футболка с принтом «Trust me, I’m an artist». Мажор? Он-то думал, что он минор.

— Видите ли, Боря, — начал Изя, но не продолжил. Вместо этого он прикнопил к стене фото террориста, а затем толстым маркером набросал знаменитую икону. Давно уже надоевший буржуазный бренд, почти иероглиф, пиктограмма.

Бармен Павлик со странной кличкой Пиар бурлил за стойкой. Мало того что он разливал, тряс, жонглировал и вытирал, он еще без передышки трещал по телефону-клипсе и обменивался с Изей впечатлениями:

— Это правда, что у Малевича был еще черный куб? В запасниках прячут. Кто у кого ухо отрезал? Ван Гог у Гогена или наоборот?

— Видите ли, Павлик…

— Говорят, Жирика посадили. Вчера по радио слышал: «В заключении Жириновский сказал».

— Павлик, в заключение.

Каждую вторую фразу он начинал с «на самом деле». Возможно, теперь это признак образованности. Дальше следовал весь набор: реально, как бы, то есть, по жизни. Телефонный разговор он закончил неожиданно:

— А ты козел, о’кей?

У каждого времени в языке свои сорняки. Изя вспомнил все эти прежние «железно», «не выступай», «хиляй», «кочумай». Все проходит, как говорил царь Соломон. Язык сам стряхивает мусор.

— Павлик, а почему вас зовут Пиар?

— На самом деле это Борис придумал. Павлик рилейшен, мол. Вот вам и Пиар. Не смешно. Приготовить вам мохито?

Под рифмы каблучков снует готический дизайнер Карина с рулеткой в алых когтях. Язык ее тела: «Кроткая, но к отпору готова». Ядреные бедра. Что-то шевельнулось, тпру, куда, старый пень. А может, старый конь?