Читать книгу - "Старая погудка на новый лад. Русская сказка в изданиях конца XVIII века - Автор Неизвестен"

у нее, не продает ли она. «Никак нет, — отвечала Марья Премудрая, — а когда вам угодно, то позвольте мне и третью ночь посидеть над сонным королем». Королева же с позволения короля на сие согласилась и приказала ей придти во дворец.

Как скоро наступило время, король пошел почивать, то туда же введена была и Марья Премудрая. И как все вышли из спальни, то она опять подошед к кровати, говорила Ивану-королевичу, чтобы он проснулся. Он тотчас встал и всю ночь провел с нею в разговорах. В следующий же день приказал Марью Премудрую опять в драгоценное нарядить платье и, собрав своих всех министров, вывел пред них обеих своих жен и сказал: «Государи мои! С которою женою вы лучше присудите жить, с такою ли, которая мужа искала и претерпевала различные опасности, или с тою, которая его продала?» Министры же, не зная сему причины, недоумевали, что отвечать, напоследок решились донести королю, что с тою женою лучше жить, которая его искала, нежели с тою, которая его продавала. Король весьма доволен был мнением своих министров и, оставя свою королеву, начал жить с Марьею Премудрою благополучно.

20. Сказка о Василие-королевиче

В некотором царстве, в некотором государстве жил король с королевою, у которых были тридцать один сын, в один рост, в один голос, в один волос и на одно лицо. Как они пришли в совершенный возраст, то начали все проситься у своих родителей, чтобы позволили им поехать в иные королевства посмотреть, как цари с царями съезжаются, и короли с королями видаются. Король, родитель, их отпустил детей своих, дав им благословение. Они оседлали добрых коней, съезжали с широка двора и ехали долгое время путем-дорогою, наконец приехали к забору, у того забора стояли тридцать один столб, у тех столбов тридцать колец серебряных, а одно железное. Братья слезли с своих добрых коней и стали между собою спорить, кому привязать коня к железному кольцу. «Не шумите братцы, — говорил им Василий-королевич, — я привяжу своего коня к железному кольцу». И таким образом прекращен был их спор.

Привязав коней, пошли они искать ворот; нашедши оные, взошли на широкой двор и пришли в покои, в которых лежала из угла в угол Баба-Яга, костяная нога, нос в потолок, губы на притолке висят. Она, увидя их, сказала: «О! Русского духу давно слыхом не слыхано, и видом не видано, а нонча русский дух в очах совершается. <Зачем[17] вы, добрые молодцы, пришли сюда, — спросила Баба-Яга, — волею или неволею или молодецкою своею охотою?» — «Волею, тетушка-сударыня! — отвечали королевичи. — Вы видите, что нас тридцать один брат, то мы ищем, где бы нам найти столько же родных сестер, на коих бы нам пожениться». Выслушав сие, Баба-Яга сказала им, что у ней только десять родных дочерей, а двадцать падчериц. «Поезжайте вы к середней сестре, не знаю я, нет ли у нее столько дочерей». Потом проводила их с широка двора и указала им дорогу. Королевичи, поблагодаря Ягу-Бабу, сели на своих коней и поехали путем-дорогою.

Ехали они долгое время, наконец приехали к забору, и у того забора стоял тридцать один столб, в тридцать столбов вколочены кольца золотые, а у одного серебряное. Братья опять между собой начали шуметь, кому из них привязать своего коня к серебряному кольцу. «Не шумите, — сказал им Василий-королевич, — я привяжу своего к серебряному кольцу». Чем и прекратился спор. Потом, привязав коней, взошли на широкий двор и пришли в покои, в которых лежала из угла в угол Баба-Яга, костяная нога, нос в потолок, губы на притолоке висят. «О! Русского духу давно слыхом не слыхано и в виду не видано, — сказала Баба-Яга, — а нонече русский дух в очах совершается. Зачем вы, добрые молодцы, пришли сюда, волею или неволею, или молодецкою своею охотою?» — спросила она. «Мы все родные братья, тетушка-сударыня, — отвечали королевичи, — и ищем себе невест, которые чтобы все были родные сестры». — «Жаль, дитятки, что у меня только двадцать родных дочерей, а тридцать падчериц. Когда вы ищете таких себе невест, то поезжайте к моей большой сестре, у> которой тридцать одна родная дочь да пятьдесят падчериц, но только я не знаю, чтобы вы оттуда живы могли выехать». Потом Баба-Яга проводила их с широка двора и указала дорогу, куда ехать. Королевичи ее поблагодарили, сели на своих добрых коней и поехали.

Ехали они путем-дорогою долее прежнего; напоследок приехали к воротам, у которых были врыты тридцать один столб, и вбиты в тридцать кол[ец] из разных каменьев, а в одно золотое. Королевичи начали между собою спорить, кому привязать коня к золотому кольцу. «Не шумите, братцы, — говорил Василий-королевич, — я своего коня привяжу к золотому кольцу». И привязав коней, взошли на широкий двор, где у крыльца стояли шестьдесят две тычинки с молодецкими головами, а тридцать одна тычинка — пустые. Королевич взошел в покои, в которых лежала из угла в угол Баба-Яга, костяная нога, нос в потолок, а губы на притолке висят. «О! Русского духу слыхом не слыхано, и видом не видано, — сказала Яга-Баба, — а теперь русский дух в очах совершается. Зачем вы, добрые молодцы, пришли сюда, волею или неволею, или молодецкою охотою?» — спросила Яга-Баба. «Нас, тетушка сударыня, тридцать один брат, и ищем себе невест, тридцать одну родную сестру». — «Очень хорошо, — сказала Баба-Яга, — у меня есть дочери». И вывела им всех дочерей. Василью-королевичу досталась меньшая дочь Марья Ягинишна, которая была всех мудренее. Как скоро королевичи обвенчались, то они пошли в разные чуланы. Баба-Яга надела на дочерей своих колпаки. И когда отходили они спать, то Марья Ягинишна сказала Василью-королевичу: «Слушай, Василий-королевич! Скажи своим братьям, что как скоро они лягут спать и сестры их уснут, чтобы сняли с них колпаки и надели на себя». Королевич объявил о сем своим братьям, которые обещались исполнить и исполнили.

Лишь только наступила полночь, то Яга-Баба пошла по всем чуланам, и которую голову ощупает без колпака, то оную отрубала; и таким образом тридцати дочерей лишила голов. Наконец подошла к чулану, где спал Василий-королевич. Стучалась в двери и как не могла отворить, то с сердцем говорила: «Помни ты, сука! Это все твоею хитростью». После чего ушла в свой покой. На другой день Марья Ягинишна сказала Василью-королевичу, чтобы они все шли благодарить тещу свою. И