Читать книгу - "Энн из Эйвонли - Люси Мод Монтгомери"

предсказателей в одном отношении – он тоже не был «пророком в своем отечестве». Над ним постоянно подшучивали, ибо его прогнозы редко сбывались. Мистер Илайша Райт, прилагавший большие усилия, чтобы прослыть местным острословом, говорил, что жителям Эйвонли нет нужды заглядывать в газеты Шарлоттауна, чтобы узнать, какая их ждет погода. Достаточно спросить об этом у дядюшки Эба и ожидать прямо противоположного. Но дядюшка Эб, нимало не смущаясь, продолжал гнуть свою линию.

– Мы хотим устроить ярмарку прямо перед выборами, – продолжала миссис Линд. – Тогда кандидаты непременно придут и оставят здесь много денег. Консерваторы суют взятки направо и налево – пусть хоть раз пустят средства на благое дело.

В память о Мэтью Энн была ревностной сторонницей консерваторов, но тут благоразумно промолчала. Спорить с миссис Линд о политике – себе дороже. С почты Энн несла адресованное Марилле письмо из небольшого городка в Британской Колумбии.

– Наверное, это письмо от дяди близнецов, – еще с порога возбужденно проговорила Энн. – О, Марилла, я в нетерпении – что он пишет?

– Чтобы это узнать, думаю, лучше всего открыть письмо и прочитать, – сказала чуть резко Марилла. Со стороны могло показаться, что Марилла тоже взволнованна, но она скорее бы умерла, чем в этом призналась.

Энн вскрыла конверт и быстро пробежала глазами довольно безграмотно и неряшливо написанное послание.

– Он пишет, что не сможет забрать детей этой весной… он почти всю зиму проболел, и свадьбу пришлось отложить. И под конец спрашивает, не возражаем ли мы подержать детей у себя до осени. Тогда уж он приложит все силы и их заберет. Мы ведь согласны, Марилла?

– А что нам остается делать? – довольно мрачно проговорила Марилла, хотя на душе у нее полегчало. – Теперь они не доставляют столько хлопот, как было раньше… а может, мы просто привыкли к ним. Дэви ведет себя гораздо пристойнее.

– Его манеры стали намного лучше, – осторожно произнесла Энн, как будто не могла сказать то же самое о его моральных качествах.

Прошлым вечером, когда Энн вернулась из школы, Мариллы дома не было – она ушла на собрание благотворительного общества. Дора спала на кухонном диванчике, а Дэви в гостиной с аппетитом поглощал прямо из банки знаменитое варенье Мариллы из желтых слив, к которому ему строго-настрого запретили прикасаться. Дэви сам называл его «вареньем для гостей». Когда Энн застукала его за этим неблаговидным занятием и оттащила за уши от буфета, вид у мальчика был очень виноватый.

– Ответь мне, Дэви Кит, разве ты не знаешь, что поступаешь плохо? Тебе ведь велели ничего не трогать в буфете!

– Да знаю я, – смущенно признался Дэви, – но это сливовое варенье так и притягивает меня. Я только заглянул в буфет, но оно было на вид таким аппетитным, что я решил съесть чуточку. Я запустил туда палец… – Энн при этих словах застонала, – и облизнул его. И оно оказалось еще вкуснее, чем я думал. Тогда я взял ложку, и понеслось…

Суровое наставление Энн о страшном грехе воровства сливового варенья было таким впечатляющим, что пристыженный Дэви слезно обещал никогда так впредь не поступать.

– Одно утешение – на небе уж точно будет полно сливового варенья, – удовлетворенно произнес он.

Энн с трудом подавила улыбку.

– Все возможно, если мы этого очень хотим, – сказала она. – А почему ты так думаешь?

– Так написано в катехизисе, – ответил Дэви.

– В катехизисе нет ничего подобного.

– Нет, есть, – настаивал Дэви. – Мы проходили с Мариллой в прошлое воскресенье. Там вопрос: «За что мы должны любить Бога?» И ответ: «Потому что Он создал хранения и спасает нас». «Хранения» – так по-святому называется «варенье».

– Мне надо глотнуть воды, – поспешно произнесла Энн. Когда она вернулась, ей потребовалось немало времени, чтобы объяснить Дэви, как меняется смысл, если пропустить одну запятую: «Он создал, хранит и спасает нас».

– Я так и думал, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой, – сказал наконец Дэви, разочарованно вздохнув. – И еще в гимне поется, что у Него бесконечный день отдохновения, когда же тут варить варенье? Я вообще не уверен, что хочу на небеса. Есть ли там другие дни, кроме «отдохновения», Энн?

– Конечно, есть. Там много прекрасных дней. И каждый лучше предыдущего, – заверила мальчугана Энн, радуясь, что рядом нет Мариллы, которая пришла бы в ужас от подобной трактовки катехизиса. Нет нужды говорить, что Марилла воспитывала близнецов в духе старой доброй теологии, не одобряя всяких новомодных штучек. Каждое воскресенье Дэви и Дора учили один псалом, один вопрос из катехизиса и два стиха из Библии. Дора училась прилежно и декламировала заученное как заведенная, без видимого интереса и желания вникнуть в смысл. Дэви, напротив, проявлял живое любопытство и часто приставал с неудобными вопросами к Марилле, заставляя тем самым беспокоиться за его будущее.

– Честер Слоун говорит, что на небесах нечем будет заняться, кроме как ходить в белых одеждах и играть на арфах, и надеется дожить до глубокой старости, когда такое времяпровождение ему больше понравится. И еще он приходит в ужас от мысли, что там придется носить длинные платья, и меня это тоже пугает. Почему ангелы-мужчины не могут носить брюки, Энн? Честер Слоун очень интересуется такими вещами – ведь родные хотят сделать из него священника. Без этого нельзя: бабушка завещала деньги на его обучение при условии, что он станет священником. Она считала, что священник придает вес семье. Честер не возражает, хотя предпочел бы стать кузнецом. И хочет как следует оттянуться и погулять на славу, прежде чем стать священником. Потом уж, он считает, не повеселишься. Я не хочу быть священником, лучше буду хозяином магазина, как мистер Блэр, и у меня всегда будут в избытке конфеты и бананы. Хотя против небес, о которых рассказываешь ты, Энн, я не возражаю, особенно если там мне разрешат играть на губной гармошке вместо арфы. Как думаешь, разрешат?

– Да, думаю, разрешат, если ты будешь очень этого хотеть, – вот все, что позволила себе сказать Энн, которую душил смех.

В этот вечер собрание «Общества по улучшению жизни в Эйвонли» состоялось в доме мистера Хармона Эндрюса. Никакого отлынивания отдельных членов не допускалось – слишком важные вопросы стояли на повестке дня. «Общество» процветало и уже во многом преуспело. Ранней весной мистер Мейджор Спенсер выполнил свое обещание – выкорчевал пни, разровнял и засеял травой участок у дороги перед фермой. С десяток других мужчин последовали его примеру: одни – чтоб не дать Спенсеру «обскакать» себя, а другие – под влиянием юных родственников, являющихся членами «Общества». В результате там, где раньше