Читать книгу - "Король - Тиффани Райз"

— Разве важно, нравится он мне или нет? — спросил Сорен, в его глазах мелькнуло веселье.

— Нет, — сказал Кингсли. — Мне нравится.

— Как и мне.

— Слава Богу, — ответил Кингсли, с облегчением прислонившись к стене. — Я построил его для тебя. Это твоя игровая площадка. Здесь ты будешь в безопасности. Я позабочусь об этом.

— Знаю. Я доверяю тебе.

Кингсли выпрямился и перевел дыхание.

— У меня сегодня много греховных дел. Нет времени на пустые разговоры, — заявил он и направился к двери.

— Кингсли?

Мужчина развернулся.

— Я горжусь тобой, — сказал Сорен.

Кингсли посмотрел на него и задал вопрос, который мучил его уже девять месяцев.

— Почему ты не пришел ко мне раньше? — спросил Кингсли. — Ты знал, где я живу и где нахожусь.

— Я хотел, — признался Сорен. — Я знал, что ты найдешь меня так же легко, как и я тебя. Когда ты этого не сделал, я решил, что ты не хочешь меня искать.

— Я тоже так думал, — ответил Кингсли, — что ты не хочешь искать меня. Хорошо, что твою Королеву-девственницу арестовали.

— Пути Господни неисповедимы.

— Ты ведь не бросишь меня снова, не так ли? — спросил Кингсли.

Сорен вздохнул.

— Ты все время забываешь…

— Верно. Я ушел от тебя.

— Ты снова меня бросишь? — спросил Сорен. — Даже если мы никогда…

— Нет, — ответил Кингсли. — Ты прав. У меня есть все любовники, которых я только могу пожелать. Мне нужны друзья.

— А как насчет семьи?

— Она нужна мне еще больше.

Сорен подошел к нему и обнял его, как равного себе, как друга. Не этого мужчина хотел от Сорена, но знал, что это было то, что ему нужно.

— Я все равно попытаюсь затащить тебя в постель, — заявил Кингсли, отстраняясь и поправляя свой черный фрак.

— Делай, что хочешь, — ответил Сорен со своим старым, холодным высокомерием, и тогда Кингсли решил, что затащит Сорена в свою постель, даже если это убьет его.

А учитывая, что это был Сорен, это могло вполне произойти.

Кингсли и Сорен вышли через дверь и обнаружили Сэм за стойкой бара.

— Кинг, зацени, — сказала Сэм, выставляя в линию три бокала для шампанского. Она разлила шампанское по бокалам. Опустошив бутылку, девушка подбросила ее и поймала за горлышко.

— Том Круз может поцеловать меня в зад, — триумфально сказала Сэм.

— Очень хорошо, — похвалил Сорен. Когда он потянулся за бокалом шампанского, девушка опустила голову и понюхала его руку.

— Сэм? — спросил Сорен.

— Одну секунду. — Сэм задрала рукав Сорена и прижалась носом к его запястью. Она глубоко вдохнула. Кингсли с любопытством и весельем наблюдал.

— Сэм, почему ты меня нюхаешь? — спросил Сорен.

— Странно. Я ничего не ощущаю, — обратилась Сэм к Кингсли.

— C'est la vie, — ответил Кингсли поверх своего бокала с шампанским. — Может, мне показалось.

— Давайте выпьем, — предложила Сэм.

— За что будем пить? — спросил Кингсли.

— За тебя, — ответила Сэм.

— Согласен, — добавил Сорен. — За Кингсли. Vive le roi.

Кинг громко сглотнул и поднял бокал.

— За меня, — сказал он. — И за трех моих самых близких друзей в мире.

— Трех? — переспросила Сэм.

— Бармена, блондина и бухло.

— И за «Восьмой круг», — добавил Сорен, поднимая бокал. — Однажды я выпорю тебя за это название.

— На это и рассчитывал, mon ami.

Они чокнулись бокалами и выпили шампанское. Это была первая порция алкоголя, которую Кингсли выпил за несколько недель. Он упивался работой и счастьем с тех пор, как Сэм вернулась к нему; он не нуждался ни в каком другом опьяняющем средстве.

— Твои поданные ждут тебя, — сказала Сэм. Кингсли допил шампанское и поставил бокал на барную стойку. Он поправил жилет и провел рукой по волосам.

Он шагнул вперед.

— Кингсли?

Кинг посмотрел на Сорена.

— Jeg elsker dig, — сказал Сорен.

— Ненавижу, когда ты говоришь на датском, — ответил Кингсли.

— Я знаю.

— Ты мне скажешь, что это значит? — спросил Кингсли, слишком счастливый, чтобы быть более чем игриво раздраженным.

— Это означает удачи.

Кингсли улыбнулся в ответ Сорену, подмигнул Сэм и уже знал, что сказать.

Он подошел к выступу, который выходил на зал внизу. Они ожидали увидеть сотню, может быть, две сотни человек. В зале с легкостью можно было насчитать все пять. Он видел финансистов, генеральных директоров, художников, артистов, поэтов, политиков и плебеев. Он видел кого-то и никого, и все это были его люди. Он будет охранять их ценой своей жизни. Девять месяцев назад ему больше всего на свете хотелось забраться на дно бутылки и утонуть в наркотиках. Теперь перед ним было пять сотен причин жить. А позади него, по обе стороны от него, стояли две его самые важные причины жить.

Собравшаяся толпа медленно утихла в его присутствии. Когда наконец воцарилась тишина, он улыбнулся им и громким, четким голосом произнес одну единственную фразу:

— Добро пожаловать в Королевство.

Глава 42

Где-то в Лондоне.

2013

Когда Кингсли закончил свой рассказ, из радионяни донесся тихий вздох. Грейс посмотрела на Кингсли и улыбнулась.

Она встала, поманила пальцем Кингсли, и он последовал за ней вверх по короткой лестнице и дальше по темному коридору. В комнате уже горел свет, миниатюра воздушного шара из окрашенного стекла. Игрушечная лампа отбрасывала на стены оттенки красного, синего, зеленого и золотого, рисуя радугу света вокруг Фионна.

— Почему не спишь? — спросила Грейс, перегнувшись через край кроватки и нежно положив руку на спинку сына. — Ты знаешь, что у нас гости? Кое-кто хочет познакомиться с тобой.

Кингсли посмотрел на мальчика в колыбели, одетого в бледную сине-белую пижаму. У него была копна светло-русых волос на головке, ярко-голубые глаза матери и торжественное выражение лица. Такой серьезный взгляд на таком маленьком мальчике. Кингсли чуть не рассмеялся над ним.

— Можно? — спросил Кингсли, не глядя на Грейс. Он не мог отвести глаз от Фионна.

— Конечно, — ответила Грейс. — Ему нравится на ручках.

Кингсли осторожно вытащил мальчика из кроватки и прижал к груди. Грейс дала ему мягкое голубое одеяло, которое Кингсли обернул вокруг спины и головы Фионна.

— У тебя хорошо получается, — заметила Грейс. — Но у тебя больше практики, чем у меня.

Кингсли улыбнулся и ничего не ответил. Он не мог отвечать. Он не мог говорить. Ни слова.

Кингсли усмехнулся, и Грейс, без секундного замешательства, подняла руку к его лицу и смахнула слезы с его щек.

— Merci, — прошептал он и поцеловал Фионна в макушку. Он пах как младенец, как его собственная Селеста. Чистый аромат лавандового мыла и невинности. — У нас с Фионном есть кое-что общее.

— И что же это? — поинтересовалась Грейс.

— Мы оба живы благодаря Сорену.