Читать книгу - "Мир, который без меня. Альтернативный гей-роман. Книга 2. - Ольга Любарская"

Мальчишка пытался ее разогнать. Растирал, но она вновь собирается в ртутный шарик и ощущается. Рой тоже как-то больнее и острее чувствуется внутри. Он прибывает. По капле. И остается. Тоска воет самкой койота. Бродит в нем, как будто ищет потерявшегося детеныша. Парень одинок. Он, словно обмазан масляной пленкой, которая не позволяет ему раствориться в мире и слиться с ним. Жизнь идет вокруг него, но это не его жизнь. Она как кинофильм. Можно радоваться и рыдать, но войти из зала в пленку не получится никак. Энди живет развратной жизнью, и все это дерьмо липнет… липнет… и липнет. Оно разъедает ядовитым реактивом, слой за слоем пожирая оболочку. Парню кажется иногда, что он пропитан этим насквозь, и как ни старайся отмыться, запах остается. То чистое, что еще осталось, жмется внутри него маленькой каплей, но, кажется, уже ничто не сможет защитить ее от подбирающейся коррозии. Еще есть немного времени, но когда она коснется этой капсулы, он заставит себя перестать жить. Степь позволяет думать, и Энди думает. Ему безумно захотелось закрыть глаза и оказаться на мосту. Вода, изломанные дрожащие блики фонарей, качающиеся на поверхности, парапет. Как это, когда чувствуешь? Он забыл уже. Он забыл, но степь позволяет думать. Она может дать ответы. Те, которые так сложно найти, но они есть. И Энди слышит. То ли их принес ветер, то ли прошептала сухая трава, то ли произнесли древние духи…, но он услышал. Это помогает тебе выжить. Таков был ответ. Мальчишка вздрогнул. Ему показалось, что кто-то вдул слова ему в ухо. Он оглянулся. Никого. Только он и прерия. Он и… она давала ответ. Нужно лишить человека всего, чтобы он нашел цель. Чтобы он увидел эту далекую точку на горизонте, зацепился за нее и пошел. Что было бы с ним, если бы Рой просто выгнал его? Просто открыл дверь и просто закрыл у него за спиной? Но Рой забрал у него все, а потом закрыл дверь и теперь забрал то, что еще оставалось. Энди еще жив, потому что там, далеко, отделенная бесконечным расстоянием в двести пятьдесят тысяч, маленькая, едва заметная точка с притяжением выше человеческих сил. Именно эта точка позволила ему подняться, собраться и идти к ней. Кто знает, что было бы с его танцами, если бы не переломанные ребра, которые заставили преодолеть себя? Вопреки здравому смыслу. Вопреки вообще всем смыслам. У него не было человеческих сил и пришлось приложить нечеловеческие усилия, чтобы они появились. Мудрая степь. Она — как огромная душа, которая раскрывается не всем. Она — как параллельное измерение, в которое не каждый может войти. Энди хорошо здесь, потому что она принимает его. Он стоит перед ней, распахнув руки, и она его слышит.

Ольга вздрогнула, когда рядом зазвонил телефон.

— Дом господина Маккены.

— Доброе утро, Ольга, — весело, но немного устало произнес Стив. — Что там с миром за время моего отсутствия?

— Лежит в руинах. Не знаю, уцелело ли хоть что-то.

— Что?

— Знаете, Стив, богу потребовалось семь дней, чтобы сотворить мир. Господину Рою гораздо меньше, чтобы его уничтожить.

— Меня же не было всего три дня!

— Этого оказалось достаточно…

— Этого оказалось достаточно, — повторил Стив, взяв немного времени, чтобы хоть как-то впихнуть в себя очередное известие. - Что?!

— Ничего нового, кроме того, что теперь здесь обитают все, кому вообще не лень обитать. Вам лучше приехать. Это будет гораздо быстрее, чем слушать мои сбивчивые объяснения.

— Что ж. В таком случае ставьте чашки. Надеюсь, хоть кофе уцелел.

— Он один и уцелел, потому, как господин Маккена без него жить не может. Я только что купила и еще не выпускала из рук.

— Так не выпускайте. Я уже еду.

Стив положил телефон и задумался. Он так надеялся отдохнуть после многочасового перелета, но, похоже, отдых отменялся. Впрочем, как и обычно. Ничего нового. Рой обладал уникальной способностью подчинять себе жизнь других людей. Шон был не удивлен, скорее он не был удивлен. Эгоизм Маккены щедро плескался через край, и Стив поехал в студию.

— Господи, господин Стив! — взмолилась Ольга. — Я так рада, что вы вернулись. Сейчас сварю кофе.

— Что на этот раз? — Шон сразу перешел к делу.

— Мальчики, — женщина осеклась.

— Что мальчики?

— Мальчики… ну, это… по вызову. Двое.

— Что-о-о?

— Два дня. Там…

— С чего вы взяли?

— Слышала, как он договаривался по телефону. Он сошел с ума. Смотрел на фотографию Энди и описывал, как они должны выглядеть. Детеныши совсем…

— Вы уверены? Вы ничего не путаете? Чтобы Рой… он же ненавидит проституток!

— Не знаю, что сказать. Мне жаль, но только когда они пришли и стали говорить о предоплате, он дал им денег. Он второй день что-то принимает, потому что… сильно мне грубит. Его движения… Я не ошибаюсь.

Ольга невольно цеплялась за Стива руками, словно он был ее спасательным кругом. Ей было неловко, потому что Шон менялся на глазах. Он мрачнел, оседал и тяжелел.

— Простите, — продолжала женщина. — Я понимаю, что вы только что с самолета и, наверное, устали, но я боюсь, они разнесут весь дом.

— Погодите-ка. Я пойду наверх.

— Господин Стив!

Студия напоминала… обломки студии, причем самым крупным из которых был сам Рой. Судя по количеству пустой тары из-под алкоголя, никто из участников марафона не должен был остаться в живых, но нет! Они были живы. Относительно. Сцена походила на запасной аэродром, на который падали, скорее, чем приземлялись, израсходовавшие запас прочности самолеты. Использованные презервативы, засохшие куски пиццы, окурки, обрывки, обломки… Все как при классическом крушении лайнера. Тела, разметанные по посадочной полосе в окружении перевернутых зонтов и перекореженных софитов… Слава богу, у него хватило ума убрать камеры.

Стив стоял, сиротливо озираясь. Хаос в обрамлении устоявшегося алкогольного кумара густо заполнял студию, и лишь кровать, чудом уцелевшая в оргиях, хранила девственную нетронутость.. Мальчикам по вызову не больше двадцати. Худощавые, словно слепленные рукой одного мастера, явно экономившего на материале… Стива передернуло. Внутри него что-то одиноко захлопало. Истрепанный флажок, забытый на рее. Он чувствовал, что его жизнь, сделав дополнительный круг, только что разбилась над этим аэродромом. Нет, он не выжил, потому что и не мог. Рой приручил его жизнь, и теперь она рухнула. Он бессилен. Маккена опускается все ниже, и трос, на котором он еще пытается его удержать, уже натянут до последнего, перекрывая все мыслимые и немыслимые пределы прочности. Шон пнул ногой одного из незнакомцев.

— Ты кто, мужик? — промямлил тот, стараясь разглядеть хоть что-то сквозь дурманную пелену.

— Твой будильник.

— Считай, я тебя выключил, — заявил парень, отворачиваясь.

— Не угадал. Если хочешь спать, реши математическую задачу. Что больше? Пять минут плюс ты свободно уйдешь или шесть минут плюс статья за наркоту и проституцию? Время пошло.

Первые секунд тридцать парень не реагировал, словно вновь провалился в сон, а потом вдруг резко вскочил и уставился на Стива, часто моргая. Видимо, так было легче думать, потому что работа мозга проявлялась смятой мимикой на лице. Растворенный в градусах и литрах алкоголя мозг неравномерно перемещался в голове, кренясь и стекая то в одну, то в другую сторону.

— Задачу повторить? — жестко произнес Шон.

— Чего тебе надо?

— Что мне надо? Чтобы ты испарился, прихватив с собой дружка, если тебя не увлекает счастливая возможность стать участником незаконного предпринимательства, а заодно и проникновения на территорию частной собственности. Так яснее?

— Он нас сам вызвал! — пытался оправдываться парень, указывая на спящего Роя.

— Рад за вас, — ответил Шон, демонстративно взглянув на часы. — Так что, подсказать ответ или сам уже высчитал?

— Он должен нам денег.

— Сколько?

— Две тысячи…

— Во как. Вымогательство. Думаю, на годок-другой потянет, но… учитывая обстоятельства и цены на этом рынке, а так же размер предоплаты, даю вам по четыреста баксов и еще пятьдесят сверху на поправку здоровья.

— Ты сдурел что ли?!

— Могу я считать это ответом? Кстати, — Шон театрально взглянул на часы, — время почти вышло. Звоню в полицию?

— Давай деньги.

— И это правильный ответ. Скажи хозяину, что б телефонный номер сменил. Так, для подстраховки.

Парень растолкал напарника и поволок к лестнице. Тот сопротивлялся, но несколько объяснений на каком-то явно восточном языке быстро убедили его ускориться. Шон, мягко так сказать, проводил гостей до входной двери и взглянул на Ольгу.

— Стив, — запричитала она, — что же это творится то? Я так переживаю. Думала, вы никогда не вернетесь.

— У нас есть