Читать книгу - "Избранница - Стефани Лоуренс"

Воспоминание о смерти мисс Тимминс привело его на грань обморока. Он залез в дом, чтобы удостовериться, что стены номеров четырнадцать и шестнадцать общие и имеет смысл попытать здесь счастья. Совершенно неожиданно услышал испуганный вскрик, взглянул вверх, на лестницу, и через несколько секунд к его ногам упала старушка, уже мертвая. Он закрыл ей глаза, и это воспоминание стало едва ли не самым страшным в его жизни.

Это своего рода возмездие, рассудила девушка. Как бы он ни старался, ему никогда не удастся забыть, что он натворил. И это станет самым тяжким наказанием для его души.

Через некоторое время Чарлз и Деверелл отвели пленника в клуб, где под надежным присмотром Биггса и Гасторпа уже содержались похожий на хорька юркий слуга и четверо подозрительных личностей, нанятых Маунтфордом для того, чтобы делать подкоп.

Когда они ушли, Тристан с интересом спросил Джереми:

— Скажите, вы все же нашли эту формулу, из-за которой так много всего случилось?

— Она была в журнале, написанном рукой Каррадере, обведена в рамочку и все такое. Любой, даже ребенок, мог бы найти ее. — Джереми усмехнулся не без злорадства и добавил: — Вообще должен сказать, что, хоть половина работы и была проделана Седриком, результаты мадам Каррадере, с нашей точки зрения, оказались важнее — потому что она их должным образом записывала. Не знаю, сколько мы еще провозились бы над журналами дорогого родственника.

— Но будет ли лекарство работать? — подал голос Джонатан. Он молчал большую часть времени, с интересом следя за происходящим.

— Я не специалист в этой области, — пожал плечами Джереми. — Но ведь в журналах вашей тетушки изложены результаты экспериментов, и судя по ним, это средство останавливает кровотечение, ускоряя свертываемость крови.

— И оно два года провалялось в Йорке, — пробормотал Трентем сквозь зубы, с трудом отгоняя воспоминание о битве при Ватерлоо.

Леонора взяла его за руку и сказала:

— Оно теперь есть у нас. И поможет многим.

— А я все же не понимаю, — подал голос сэр Хамфри, сидевший в своем любимом кресле. — Если этому иностранцу так понадобилась формула — какого черта он не явился за ней сам? Нет, нам хватило и этого негодяя Маунтфорда, но все же это странно…

— Это дипломатические тонкости, непонятные для нормальных людей вроде нас с вами, — отозвался Трентем язвительно. — Видите ли, если какой-нибудь иностранный дипломат окажется замешан в убийстве никому не известного молодого человека из северного графства, наше правительство в восторг не придет, но закроет на это глаза. А вот если он, этот самый дипломат, вломится в дом представителя аристократии, да еще в Лондоне, да еще будет угрожать ему и его семье — вот тут-то правительство уже не сможет промолчать и вынуждено будет принять меры. Таким образом, Дьюк был необходим в качестве орудия преступления, что бы избежать дипломатических осложнений.

— А что теперь? — спросила Леонора.

— Нам нужно доложить о происшедшем кому следует, — ответил Тристан. — Возможно, наша информация пригодится для чего-нибудь. Тогда мы сможем составить некий план… — Он встал и, собираясь уходить, добавил — Если вам интересно и вы позволите присоединиться к вам за завтраком, то мы сможем вместе все обсудить.

— Само собой, — с готовностью согласился сэр Хамфри. — Ждем вас завтра утром.

— Но как же вы успеете переговорить с вашим начальством? — с недоумением спросил Джереми, указывая на часы. — Уже десять вечера, вам придется ждать до завтра.

Трентем, уже в дверях прощаясь с Леонорой, обернулся и с улыбкой взглянул на молодого человека.

— Государство, мой друг, никогда не спит.

Для Тристана, Чарлза и Деверелла государство воплощалось в Далзиле. Они просили о встрече, получили ответ, что их ждут, и все же промаялись двадцать минут под дверью, пока он смог их принять.

Когда их все же пригласили в кабинет и они устроились в креслах, все трое с любопытством огляделись и с удивлением вынуждены были признать, что ничто в кабинете не изменилось, в том числе и сам хозяин. Возраст этого темноволосого и черноглазого человека было трудно угадать. Трентем помнил, что при первой встрече решил, что Далзил намного старше. Однако теперь они выглядели почти одногодками — должно быть, он здорово ошибся тогда.

Увидев перед собой троих друзей, Далзил без всяких предисловий приказал:

— Рассказывайте все с самого начала.

Трентем изложил события вкратце, постаравшись свести участие Леоноры к минимуму: Далзил терпеть не мог, когда в игру вмешивались женщины.

— Так, — произнес тот, когда Трентем замолчал. — Ну а вы двое как там оказались?

— Мы случайно были поблизости и решили по старой памяти помочь приятелю, — спокойно отозвался Чарлз.

Секунду Далзил холодно разглядывал его, потом сказал:

— Думаю, у вас все же был некий общий интерес в этом деле… клуб на Монтроуз-плейс, должно быть.

«Это же надо, — подумал Трентем, изо всех сил стараясь, чтобы его изумление не отразилось на лице, — мы даже больше не работаем на него, но он все равно знает. Кошмарный человек».

— Подведем итоги, — заявил Далзил, откидываясь в кресле. — У нас есть некая формула, важная со стратегической точки зрения, есть местный мерзавец, которого в своих целях использует некий неизвестный нам гражданин одной из европейских стран. Я прав?

Все трое кивнули.

— Ну так вот: я хочу узнать, кто этот иностранный гражданин. Но так, чтобы он не ощутил моего интереса, вы меня понимаете? Я хочу, чтобы вы сделали следующее: во-первых, измените формулу, но она должна выглядеть достоверно. Вам придется поискать какого-нибудь специалиста — ведь мы не знаем, насколько интересующий нас иностранец разбирается в этом вопросе. Во-вторых, убедите типа, которого иностранец использовал, пойти на встречу и передать формулу хозяину. Объясните, что будущее предателя зависит от его актерского таланта. И последнее: проследите иностранца до его норы — посольства, дома и так далее — и узнайте, кто он.

Трое друзей с готовностью кивнули, и Чарлз задумчиво протянул:

— И почему это мы сломя голову готовы выполнять ваши приказы, хотя не находимся более на службе?

— Потому что я знаю, кому можно поручать дела государственной важности! — отрезал Далзил. — И служба тут абсолютно ни при чем. Или я ошибаюсь?

Друзья промолчали и собирались уже откланяться, когда Трентем спросил:

— А если наш иностранный друг, получив свою формулу от Дьюка Мартинбери, решит, так сказать, убрать концы и избавиться от свидетеля?

— Вполне возможно. У вас есть предложение по этому поводу?

— Мы можем обеспечить ему безопасность во время встречи, но не охранять же его потом круглосуточно. Кроме того, нельзя, чтобы все, что он натворил в последнее время, осталось без последствий. Честно сказать, я подумывал о службе в армии. Три года в части, расквартированной неподалеку от Харрогита, будет в самый раз. Между прочим, Йоркшир — его родное графство.