Читать книгу - "Пес Ее Высочества - Мария Камардина"

собой зашелестела страницами и раскрылась на нужной. Жрец углубился в чтение, водя пальцем по строчкам. Тёмная магия давила на грудь так, что становилось тяжело дышать. Хелен искоса глянула на серые листы, испещрённые мелкими буроватыми значками, прикинула, что использовал автор вместо чернил, и поспешила отвернуться и даже отодвинуться. Она слышала немало историй о глупых ведьмах, решившихся обратиться к чёрному колдовству, и совершенно не желала повторять их судьбу.

Но Матеуш-то! Это сколько светлой божественной силы в нём заключено, чтобы без опасения читать вот такое⁈

Жрец глянул на неё коротко и довольно усмехнулся.

— А ты думала, — проговорил он, — откуда взялся обряд, чтоб суккуба связать? У тёмных и подсмотрели, чего уж. Только повернули на свой лад, и к иным силам взываем. У них, к примеру, алтарь, да чёрные свечи, да человека в жертву новобрачным и их покровителям. А у нас жертва другая: богам — своей крови, да друг другу — по частице души.

— В легендах говорится, — подал голос Теобальд, — что это истинная любовь чудеса творит.

— Творит, — согласился жрец, бережно закрывая книгу. — Мало кто без любви часть души отдать согласится.

Хелен похолодела. Эту часть легенд она, признаться, считала сказкой для дурачков, из той же серии, что волшебный поцелуй, разрушающий чары. Влюбиться в суккуба несложно, особенно если чуть подтолкнуть жениха приворотным зельем — исключительно для общего блага! Но сколько ж зелья придётся влить в девчонку, чтоб вызвать чувства к старику⁈

И решится ли она, Хелен на подобное?

— Ты не пугайся, — Матеуш положил тяжёлую ладонь её на плечо, и Хелен аж пригнулась. — Герцог, я ж говорю, мужик умный. А Беттину ты сама воспитывала, и думаю, объяснить ей, в чём дело, сумеешь. Ты же знаешь, что случится, если не успеть с правильной свадьбой?

Хелен пожала плечами, стараясь скрыть смущение.

— Знаю, что в свою первую ночь она превратится с концами. И мужика убьёт.

Жрец хмыкнул и покачал головой.

— Путаешь причину и следствие, — проговорит он назидательно, убирая книгу в тайник. Хелен тихонько вздохнула и расправила плечи — давление тёмной магии резко ослабло. — Суккубу действительно нужна жизненная сила, и получает она её… Своеобразно. В разных людях силы той разное количество, у кого побольше, у кого поменьше. Вампиры вон тоже, — он кивнул на Теобальда, — кровушку не саму по себе любят, а тоже ведь за силу, которая в ней содержится. Иному упырю пары глотков в неделю хватает, и если не наглеет, его и трогать не станут.

Матеуш многозначительно глянул на Хелен сверху вниз, и та поморщилась, не понимая, зачем ей нужна эта информация. Но тут снова встрял Теобальд:

— Хочешь сказать, — медленно проговорил он, — что убивать ей не обязательно, а нужно только мужика найти покрепче, чтоб сразу не сожрала?

В углу тихонько заржал единорог. Хелен прожгла взглядом сперва его, потом вампира и снова посмотрела на Матеуша. Тот совсем не по-жречески усмехнулся и развёл руками, но тут же посерьёзнел.

— Без ритуала, — проговорил он, — она рано или поздно сожрёт любого. — Он вздохнул и прошёлся по комнате, привычно уворачиваясь от висевших под потолком корзин. — Для превращения нужно очень много силы, и от смерти её высвобождается достаточно. Особенно, если убивать умеючи, — он кивнул в угол с тайником. — Первая ночь, Хелен, запускает процесс — но только первое убийство завершает трансформацию. — Он немного помолчал. — Тогда она сможет влюблять в себя только лишь взглядом, уговаривать кого угодно на что угодно, убивать одним поцелуем — если только не захочет поразвлечься с жертвой подольше. А она захочет, суккубы игривы, как кошки, и так же мало обременены моралью. И тогда не то что я — сами боги ничего не смогут сделать. Она перестанет быть человеком.

Хелен затянулась поглубже, в голове привычно зашумело, но тревожные мысли заглушить не удалось. Да, она сама воспитывала Беттину и потратила немало сил, пытаясь вложить в эту головушку что-то о правилах и приличиях. Уезжая из замка, она почти была уверена, что дело выгорит: герцог найдёт, чем занять невесту, девчонка не решится нарушать традиции перед самой свадьбой, а если у неё не хватит мозгов или силы воли, то телохранитель сможет одолжить свои, и на провокацию не поддастся.

Теперь от уверенности не осталось и следа, особенно после всех намёков этих глупых мужиков. Чем дальше, тем сильнее ей хотелось вскочить на метлу и рвануть в ночь обратно к замку, сквозь метель и кишащий нечистью лес. Останавливала лишь мысль о том, что если её, Хелен, сожрут по дороге, помочь она не сумеет никому.

— Мы ведь сможем выехать на рассвете? — хрипло спросила она, ни на кого не глядя.

Жрец потёр подбородок, огляделся. Всего несколько мгновений тишины, но сердце Хелен заныло от предвкушения беды. Если они не успеют…

— Думаю, да, — пророкотал Матеуш наконец.

Облегчение затопило Хелен, но продержалось недолго. Руки у неё не дрожали от нахлынувшего страха за принцессу лишь из-за сильной усталости, и она нехотя погасила трубку — ещё не хватало уронить и устроить пожар. Жрец тем временем добыл из сундука старое одеяло и указал ей на скамью.

— Ложись, — сказал он. — Не изводи себя. Мы явимся в замок ещё до ночи Светозарной Луны — отличное время для ритуала. И ведь именно в такую ночь родилась малышка, помнишь? Благословение Матери-Луны лежит на ней, и богиня не допустит, чтобы с девочкой случилось зло.

Если бы эту фразу сказал кто другой, Хелен рассмеялась бы ему в лицо, а то и плюнула. Но голос Матеуша звучал так уверенно, столько в нём было силы, таким теплом светилась улыбка, что даже даже у старой циничной ведьмы, давным-давно утратившей если не веру, то доверие к богам точно, на душе стало легче.

Они успеют.

Они обязательно должны успеть.

Эпизод 35, в котором говорят об убийствах и свадьбе

Бьорн чуть повернул лезвие кинжала, пытаясь разглядеть на гладкой стали собственное отражение, поморщился и провёл пальцами по щеке, пытаясь оценить качество бритья на ощупь.

Сойдёт.

Хорошо бы ещё вымыться как следует, а лучше — сходить в баню, но время поджимало, и пришлось довольствоваться ведром холодной воды. Теперь одеться в чистое, протереть тонким шёлковым платком лезвие меча — наточил как раз перед ссорой с