Читать книгу - "Тени столь жестокие - Лив Зандер"

Он уставился на почерневший палец. Потом смазал его о большой, будто не знал, что ещё делать с руками… пожать мою. Или пригласить за стол. Или влепить пощёчину.

Мои зубы сомкнулись сами собой, удерживая саркастический смешок, так и норовивший сорваться с языка. Это будет долгий вечер…

— Аскер! — прошипела Марла сквозь натянутую улыбку.

— Хм? — Он вздрогнул, посмотрел на неё, потом кивнул и, наконец, жестом пригласил меня к столу. — Да, да, конечно. Садись.

Спина едва коснулась спинки стула, как Аскер потянулся к кувшину на столе и начал разливать напиток по деревянным кружкам. Ах, утешение вина — верный друг, когда речь заходила о том, чтобы сделать неловкую ситуацию терпимой. В этом, по крайней мере, мы с Аскером сегодня были единомышленниками.

Когда он подвинул мне кружку, я без колебаний взял её, поднёс к губам и пробормотал короткое:

— Спасибо.

Дерево прижалось к губам. Первая капля коснулась языка — пресная, выдохшаяся и… вода. Всего лишь вода.

Мой смешок отозвался эхом в кружке, прежде чем я сделал глоток и поставил её обратно на стол.

— Значит, вина для меня не нашлось, да?

На другой стороне комнаты Марла застыла над своим котлом, будто в трансе, лишь лёгкий кивок качнул её голову.

— Налей ему вина.

— Старая компания рождает старые привычки, — твёрдо произнёс Аскер, слова его были такие же строгие, как тёмная ткань его рубахи.

— Да какая, к чёрту, разница… — пробормотала Марла.

Что это ещё должно было значить?

— Не заставляй меня пожалеть, что я его пригласил, — огрызнулся Аскер.

Вены мои закипели. Ошибка. Мне не стоило сюда приходить. Зачем, чёрт возьми, я вообще явился?

Ножки стула жалобно скрежетнули по деревянному полу, когда я поднялся и повернулся к проклятой двери.

— Не волнуйся, старик, я быстро это исправлю.

— Нет! — половник звякнул о котёл, когда Марла бросилась вперёд, преградив мне путь и перехватив мои руки своими. — Останься, Себиан. Пожалуйста! Если не ради него, то ради меня.

Чем дольше я смотрел вниз, в её мягкие глаза, в то, как её пальцы судорожно вцепились в мои, будто она боялась, что я вот-вот рассыплюсь в перья, тем сильнее напрягались мои мышцы. И я просто… не мог видеть её такой, с лицом, на котором лежала та же боль, что и тогда, когда она рыдала над обугленным телом Равенны.

Я кивнул и сжал её руки, после чего вновь повернулся к столу и уселся обратно на стул.

— Погода! — выпалил я, схватил кружку и сделал глоток воды. — Знаете, Малир рассказывал мне, что аэримель хранит тепло и вместе с ветровыми заслонами удерживает мягкий климат даже зимой. И всё же я не думал, что в начале весны приду сюда ночью без плаща.

Марла вернулась к помешиванию котла, но не без тихого бормотания:

— Ты обещал мне.

Аскер вздохнул, потом кивнул мне.

— Да, очень приятно, мм-гм.

— Мм-гм. — Чёрт, это будет мучительно. — Жарко летом?

— Бывает, — сказал он с ещё одним скованным кивком. — Но только если нет ветра, что случается нечасто. Мы открываем ветровые заслоны на разных высотах, и это создаёт сквозняк по всему городу, кроме низинных переулков.

— Интересно. — Ни капли. Но если придётся два часа болтать о солнце, ветре и дожде, лишь бы пережить этот вечер, то пусть так. — Не терпится… — Свалить отсюда. — Увидеть, напомнит ли мне это о Ланае. Я видел манговые деревья на Утёсе. Теперь они, конечно, мертвы, но всё равно напомнили мне о доме. Я думал свозить Галантию на Ланай летом. Я хотел бы показать ей…

Рыдание.

Марла заплакала.

Волосы на затылке встали дыбом, по спине прошёл озноб, будто температура в комнате резко упала.

— Что случилось?

Когда глаза Марлы встретились с моими, она лишь отмахнулась, отвернулась и уставилась в свой котёл.

— О, не обращай внимания. Просто… так хорошо, что ты здесь.

— Да, да, давно пора было, — прокашлялся Аскер, заёрзав на стуле, будто никак не мог устроиться. — Малир и Галантия, похоже, помирились? Даже счастливы?

Я вспомнил прошлую ночь, когда проснулся на секунду и увидел её, растянувшуюся между мной и Малиром, с пальцами ног, зажатыми под нашими.

— Они находят свой путь…

— Он обожает её, — Марла налила немного рагу в большую глиняную посудину, обхватила её руками и повернулась к нам. — Я вижу это во многих видениях — как он украдкой смотрит на неё, совершенно зачарованный этой девушкой.

— Ты знаешь, может ли это… нахождение пути вскоре привести к ребёнку? — спросил Аскер, сглотнув, а потом добавил: — Законному наследнику?

— Законному, — повторил я. — Мы с Малиром принимаем меры, если тебя это тревожит. — И небезосновательно. Амбициозные лорды, будь то люди или вороны, прятались за каждым углом. — Помимо того, что мы знаем: ребёнка с сомнительной родословной быть не должно, я не думаю, что пережил бы потерю ещё одного. Но это не значит, что я не радовался бы, держа его на руках, не хотел бы учить его стрелять из лука или…

Грохот!

Я вздрогнул, взгляд сначала упал на пустые руки Марлы, а потом вниз — на лужу разлитого рагу и осколки глиняной посуды у её ног. Пальцы дрожали, плечи ходили ходуном, лицо исказилось, пока по нему катились тяжёлые слёзы…

Да что, к чёрту, тут происходит?

— Аноалея… — Аскер вскочил. Сжав её за плечи, он осторожно обвёл Марлу вокруг лужи и усадил на стул. Затем опустил голову. — Мне не следовало этого позволять. Это было ошибкой.

Я сжал кулаки, тело напряглось в готовности сорваться и уйти отсюда. И всё же что-то удерживало меня на стуле — словно призрачная рука легла мне на плечо, вновь подняв волосы на затылке дыбом. Пока Аскер не поднял взгляд на меня, и тогда холодный озноб разлился по всему телу.

Потому что он плакал.

Не больше, чем одинокая слеза, скатившаяся по его щеке. Капля, в которой жила эмоция, которую я не видел в нём со времён смерти Равенны.

Печаль.

Этот озноб впился в живот и сжал внутренности. Голова закружилась от воспоминания о том, как Аскер смотрел на меня в тронном зале. Как его губы приоткрылись, будто он хотел что-то сказать, но подавил это.

Бремя судьбы, что видит будущее…

— Понятно, — фыркнул я, откинулся глубже в кресло, и каждый удар сердца в груди оглушал, перестав быть простой ритмичной функцией, а превратившись в тик-так механических часов. — Я не поеду на Ланай этим летом, не так ли? Никогда не покажу Галантии, где я вырос. Никогда не коснусь её беременного живота. Никогда не увижу, как её волосы