Читать книгу - "Жена неверного адмирала, или Шаурма от попаданки - Юлия Удалова"

захватили в плен саму королеву морелюдов Коралию. Быстро же она прикинулась обычной русалкой. Какое-то древнее оберегающее русалье заклятье. Мать и сын в моих руках. Сейчас можно отрубить гидре голову одним ударом.

Виолетта бросилась ко мне.

— Грэм, ты этого не сделаешь! Пожалуйста, нет!

Она крепко схватила меня за рукав и, кажется, в самую душу заглянула своими огромными, влажными, испуганными глазищами.

Коралия, которая напряженно прислушивалась к нашему разговору и ловила каждое произнесенное слово, бешено взмолилась:

— Отдай мне мое дитя, адмирал… Мне страшно думать о том, каким мучениям ты его подверг, изверг!

— Никаким мучениям его никто не подвергал. Твоего детеныша подобрала вот эта девушка, и все это время заботилась о нем, и оберегала, как собственного сына.

Я показал на Виолу.

На остром лице Коралии мелькнуло недоверие, превратившееся во враждебность.

Но затем русалка внимательнее посмотрела на Ви и нахмурилась.

Она увидела в этой девушке то, что видел я. Это невозможно было не увидеть.

Я на мгновение прикрыл глаза и покачал головой.

Возможно, я совершаю сейчас самую большую ошибку в своей жизни, которая будет стоит этой самой жизни очень многим людям…

Но, уже больше не раздумывая, я открыл в резервуаре специальное отверстие для кормежки, в которое, благодаря своим малым размерам, запросто пролез русалочий отпрыск.

Едва он оказался в воде, то принял свой истинный облик — отрастил маленький зеленый хвост и корону.

Коралия бросилась обнимать сына, который потянул к ней руки.

Морская королева крепко обняла своего малька, стремясь прикрыть его своим телом.

Прямоугольный стеклянный ящик сразу показался таким ничтожным для двух русалок — большой и маленькой.

— Я знаю, что ты убьешь нас, но я благодарна, что ты дал напоследок прижать мне к груди мое дитя! Я благодарна, что мы умрем вместе, — прошелестел голос Коралии. — Ты — достойный человек, адмирал…

— Убить вас, лишить ваш род правителей и тем самым прекратить его и его бесчинства, действительно было бы самым разумным вариантом. Но я не такой изверг, как вы. Я не стану мучить мать и ребенка. Да и моя женщина никогда мне этого бы не простила.

С этими словами я наложил рассыпающую камень руну на стену, которая тут же исчезла — рассыпалась в пыль. Форт был высечен в скале — внизу плескалось море.

При помощи руны силы подвинул резервуар к раскрывшемуся проему и распахнул стеклянную крышку. Поток воды с двумя русалками в нем мощным водопадом обрушился в море.

Мы с Виолеттой почти одновременно бросились к краю.

Коралия, крепко обнимающая своего мелкого русала, показалась на поверхности воды.

Мы встретились взглядами.

Ее оранжевые глаза ярко блеснули на заходящем солнце.

Русалчонок поднял ладошку и махнул Виолетте, а она со слезами на глазах махнула ему в ответ. А затем русалки скрылись в темно-синей бурливой пучине.

— Ты отпустил их… — пораженно вымолвила Ви. — Я думала, что ты хочешь их убить, но ты их отпустил, Грэм!

— Теперь они придут, чтобы убить нас… — выдохнул, и устало опустился на ящик.

Все-таки разрушать стенки и двигать тяжелые резервуары — достаточно утомительное занятие.

Но не такое утомительное, как принимать такие сложные решения, как пришлось мне принять сегодня.

— Не придут, я знаю! Не придут! Я понимаю, почему ты не дал мне попрощаться с Листочком, но как же я счастлива, что ты вернул его матери. Мы заключим с русалками договор и будем жить в мире!

Моя наивная девочка…

Столько же ты пережила, но в тебе осталась вера в справедливость, в человеческую доброту.

— Ты говоришь, как моя мать, — усмехнулся я. — Не надо питать напрасных надежд. Они чудовища, кровожадные монстры. Но мы — не такие, как они. Я больше не такой.

— Главное, что ты — не монстр. Ты — самый лучший, Грэм Фрейзер…

Она вдруг порывисто подошла ко мне и обняла.

Сама обняла.

Сама потянулась ко мне. Впервые.

И тут мне уже стало не до чертовых русалок.

Я заключил девушку в объятия, нашел ее губы и поцеловал, а Виолетта не оттолкнула.

Это было так мучительно сладко, так жизненно необходимо, словно умирающему дали глоток воды.

Тепло ее губ проникало в самую душу, наполняя меня до краев неизведанной доселе нежностью и желанием быть рядом с этой девушкой и защитить ее ото всего мира.

Я целовал ее, прижимая к себе так крепко, что одна только мысль о том, чтобы разомкнуть эти объятия казалась невыносимой.

— Я люблю тебя.

Все во мне жаждало, просило, мечтало о ее ответных словах.

Но Виолетта только посмотрела своими глубокими карими глазами, в которых я увидел свое отражение, и тихо сказала:

— Твой шрам, Грэм. Он совсем исчез.

ГЛАВА 100

Амара

— А чего это у нее на лбу написано?

— Ш…

— Шл…

— Шлш…

— Я ничаво не понял, но вот это рожа! Похлеще ведьмы Бертинды!

— Да Бертинда никакая не ведьма, просто болела проказой!

— Скучн-а-а-а…

— Лучше б шутов привезли, как позапрошлую зиму!

— Эй там, скушное представление, покажите следующего!

— Да, следующего урода покажите!

— Эта скучная, ведите другого!

Амара искривила губы в улыбке и прошлась по деревянному помосту, который изображал импровизированную сцену. Его сколотили наскоро, даже доски до сих пор пахли свежим деревом. Свежим деревом, как палуба быстроходного корабля, на котором ее когда-то катал Грэм.

Когда-то. Кажется это было совсем недавно… Или, наоборот, давно.

До того, как он предал ее и с головой окунул в это дерьмо.

Он своими руками отправил ее в ад!

Она уже давно потеряла счет дням… И городам, по которым проехало Шоу Великолепного и Неповторимого мистера Фу-Манчи. Загадочного Фу-манчи. Таинственного Фу-Манчи.

Ее нынешнего хозяина.

Амара, скалясь в положенной улыбке, подняла руку, делая вид, что машет почтенной публике.

На самом деле эта публика вовсе не была почтенной.

Тупые, малограмотные простолюдины — вот, кто ходил на шоу Фу-Манчи.

До этого они ездили со своей труппой по крупным городам на побережье Селендории.

И она, Амара Шатопер, участвовала в этом убожестве!

Хотя, никакой Шатопер она теперь не была…

Теперь она Шлюха-старуха. Просто очередная диковинка в сундуке Фу-манчи.

Даже не сама редкая, как, например, Си-Джемин — гигант с совершенно розовой кожей, от которого селянки и горожанки пищали, как сумасшедшие. Амара знала, что Фу-Манчи получал весьма неплохой доход, когда все эти пресыщенные дамочки хотели развлечься с необычным розовым гиганстом. А он был и рад стараться, вон как сыто и довольно лыбился, когда возвращался в фургончик наутро, отстегивая Фу-Манчи его долю.

Амара была бы рада испытать это