Читать книгу - "Мрачный похититель - Фейт Саммерс"

а мои щеки краснеют. Я в таком же шоке, как и в ужасе от его слов. В последнее время он был таким. Говорил о мерзости своего ума более свободно. Но это было худшее, что он делал.

— Прости? — парирую я. — Как ты смеешь так со мной разговаривать?

Кажется, у меня хватит смелости сразиться с ним. Однако по моей спине пробегает дрожь, когда юмор исчезает с его лица и сменяется чем-то холодным и темным, что напоминает мне о необходимости сдерживать себя.

— Следи за своим тоном со мной, Изабелла, — предупреждает он с жестким взглядом. — Я буду говорить с тобой так, как захочу, и буду представлять, как твой рот доставляет мне удовольствие так, как захочу.

Улыбка поднимает уголки его рта, а прядь светлых волос падает на его глаз. Его взгляд скользит по всему моему телу, его глаза касаются меня повсюду.

Я не дура. Я вижу, как он на меня смотрит, и мне это не нравится. Он на пятнадцать лет старше меня, и он смотрит на меня так с тех пор, как мне было двенадцать. С вожделением и желанием. Две вещи, которых должно быть достаточно, чтобы убить его, но он делает это с легкостью.

Никому не позволено приближаться ко мне. Это означает смерть. Они все это знают. Они все знают, какие последствия ждут приближения к дочери Мортимера Вигго.

Поскольку ему было приказано убить единственного мужчину, который когда-либо приближался ко мне, я знаю, что этот человек мог смотреть на меня с таким явно сексуальным намерением только в том случае, если бы ему дали на это разрешение.

— Пойдем, — говорит Дмитрий и, посмотрев на Сашу, жестом приглашает его следовать за мной, а сам идет впереди меня.

Я следую его примеру и оглядываюсь на Сашу, который догоняет нас. Он качает головой. Молчаливое предостережение, чтобы я держалась на плаву.

Я всегда его слушаю. Он заботится обо мне с самого рождения. Саша — единственный из охранников моего отца, кто проявил ко мне доброту и относился ко мне как к человеку. На самом деле, я думаю о нем как об отце. Так что я обязательно прислушаюсь к его предостережению.

Я снова смотрю вперед и улыбаюсь коллегам по работе, проходя через автоматические раздвижные двери. Для них я Изабелла Бейкер, дочь богатого, чрезмерно опекающего бизнесмена, который настаивает на том, чтобы его дочь сопровождали телохранители, куда бы она ни пошла. Так было всегда.

Но я, должно быть, выгляжу как избалованная принцесса. Мало кто понимает, что это история, которую мы рассказываем, чтобы защитить себя. Это история, которую я рассказываю, чтобы иметь те маленькие свободы, которые мне дозволены.

Я прожила жизнь более защищенную, чем большинство в Братве, потому что мой отец — лидер Круга Теней. Человек, которого люди хотят устранить. Никто за пределами круга никогда по-настоящему не встречался с ним. Они могут знать его имя, но они никогда не узнают его в лицо. Он сделал так, что имя Мортимер Вигго может принадлежать кому угодно.

Никто не узнает, как сильно я хочу сбежать от него. Одна лишь мысль о том, что случилось в прошлый раз, заставляет мою душу дрожать от страха. Наказание, которое я получила, стало уроком, который я не забуду до конца своих дней.

Саша открывает мне дверцу машины, и я сажусь на заднее сиденье. Он садится на водительское сиденье, и вместо того, чтобы Дмитрий сел рядом с ним, как ему положено, он садится рядом со мной.

Саша заводит машину, и мы выезжаем со стоянки, выезжая на дорогу.

— Осторожно, принцесса. Твоя голова может взорваться, если ты будешь слишком много думать, — насмехается Дмитрий.

Я только бросаю на него взгляд, ловлю расчетливый взгляд в его глазах, а затем продолжаю смотреть в окно. Вскоре я теряюсь в проносящихся деревьях, как это бывает, когда я веду свою собственную машину.

Мне не разрешается ездить дальше центра города, который находится в двадцати минутах езды от моего дома. Работа считается слишком далекой, и мне определенно не разрешается ездить к месту этих запланированных звонков с моим отцом. Они проходят в доме Николи Солтека, бывшего бригадира братства моего отца. Круг Теней считается Братвой, но они не совсем являются ее частью с точки зрения традиционной иерархии и устройства. Те из Братвы, с которыми общается мой отец, немногочисленны и редки.

Мы подъезжаем к дому через сорок минут. Николи приветствует меня в своей обычной манере, которая холодна. Холодна как рыба, как и мой отец.

Меня отвели в конференц-зал, но вместо того, чтобы оставить меня одну и поговорить с отцом, как обычно, Дмитрий зашел вперед меня.

— Особенная встреча, помнишь? — улыбается он.

Мои губы раздвигаются, как будто я хочу что-то сказать, но я не могу подобрать слов. Все, что могло прийти мне на ум, исчезает, когда на большом экране телевизора за столом во главе комнаты появляется изображение строгого лица моего отца. Его глаза цвета морской волны — единственное, что я получила от него. Мои платиновые светлые волосы и миниатюрная фигура от моей матери.

Седеющая голова папы выглядит седее, чем в прошлом месяце. У него также изможденный вид, к которому я не привыкла. Однако это не делает ничего, чтобы приглушить пламя силы, горящее в его глазах.

— Дмитрий, — первым обращается к нему папа.

Дмитрий кивает в знак уважения и садится.

— Изабелла, — говорит он, обращая свое внимание на меня.

— Привет, папа, — отвечаю я и склоняю голову в той же уважительной манере, что и Дмитрий. Я не чувствую уважение. Но это то, что я знаю, я должна сделать.

— Сядь, — приглашает меня папа и, словно он действительно находится в комнате, указывает на стул перед монитором, чтобы я села.

Я так и делаю, сводя руки вместе, чтобы держать нервы в узде. Насколько я понимаю, это должна была быть обычная ежемесячная встреча. Типа того, как заботливый отец должен был бы встретиться со своей единственной дочерью. Но с ним так никогда не бывает. Эти встречи должны держать меня в узде. Я не знаю, что сделает эту встречу особенной, однако.

— Как дела? — спрашивает он меня.

— Я в порядке.

— Хорошо.

— Что-то происходит? — рискнула я спросить.

Мой отец жестоко и тихо усмехается, а затем задумчиво смотрит на меня.

— Моя дорогая Изабелла, всегда что-то происходит. Но я полагаю, что происходит что-то большое, достигшее своего пика. — Он смотрит на Дмитрия, а затем снова на меня. — Что-то, что требует необходимости встретиться с вами обоими.

Я