Читать книгу - "Тень успеха - Лариса Шкатула"

– Простите, как вас звать? – перебиваю я неиссякаемый поток благодарностей.

– Михаил.

Не сдержавшись, я фыркаю. Хотя что тут смешного, у человека отец чуть не умер.

– Простите. Просто так совпало, что моего сына тоже зовут Михаилом. Я заехала за ним в садик. За ним и сыном моей подруги.

По опыту я уже знаю, что взволнованных людей легче всего успокоить пространной собственной речью.

– …Возможно, я бы не обратила внимания на стоявшую машину, но я видела её на пути туда и поняла, что надо проверить, не случилось ли чего. Вот и всё. И потом, если кого и нужно благодарить, так это врачей «скорой помощи», которые опровергают тезис, будто бесплатной медицины у нас нет…

Он тут же вклинивается в образовавшуюся паузу:

– Простите, а вы замужем?

– А вы знаете анекдот про жокея и зеленую лошадь? – парирую я.

Выходит, как-то грубовато, но я считаю, что не сделала ничего такого, за что следовало бы ко мне вот так приближаться. Поблагодарил и катись!

– Анекдот я знаю… Значит, вы имеете в виду, чтобы я не ходил вокруг да около, а сразу переходил к делу?

Я смутилась: в самом деле, анекдот про жокея, который хотел привлечь внимание понравившейся ему женщины, для чего покрасил свою лошадь в зеленый цвет, был слишком грубым намеком.

– Просто… Я хотел пригласить вас на ужин, но думаю, если вы замужем… ваш муж может быть против…

Ох уж эти мне подходы издалека! Ох уж эти мне экивоки!

– А если я страшная, как Баба-яга, и такая же старая?

– Доктор на «скорой» сказал, что вы очень красивая.

– Считаете, у вас с доктором одинаковые вкусы? У них, у медиков, знаете, как: человек на вид здоровый – значит, уже красивый.

– А, вы шутите, – догадывается он.

– Конечно же, шучу! А как ещё, вы думаете, я могу воспринимать ваше предложение? Выслушивать благодарности только за то, что я вызвала человеку «скорую помощь». Вы лучше своего папу окружите вниманием и заботой. И вместо похода в ресторан привезите отцу побольше витаминов.

– Но к нему меня не пускают, он в реанимации.

– Тем более ходить в такое время в ресторан – не лучшая идея…

– А когда он поправится?

– Не будет нескромным с моей стороны поинтересоваться, сколько вам лет?

– Двадцать пять лет… будет скоро.

– Вот видите, я к тому же и старше вас. Представьте, увидят вас со мной ваши друзья и скажут: чего это ты с матерью в ресторан пришел?

На самом деле я старше молодого человека всего на два года, но сообщение о том, что старше намного, возможно, охладит его желание непременно меня как-то отблагодарить.

– Говорят, сейчас это модно, когда женщины в возрасте знакомятся с молодыми парнями…

Это я-то женщина в возрасте? Мужик совсем офигел! Если такие «комплименты» называются благодарностью…

– Простите, я занята, – говорю непрошеному собеседнику и вешаю трубку.

Потому что как раз в это время мимо меня с важным видом проходит Мишка.

– Это ещё что такое? – возмущаюсь я.

– Писать хочу, – ноет он.

На самом деле он не хочет спать и потому придумывает то, чего нет. Еще немного поваляется и опять выйдет, на этот раз водички попить. Я могла бы на него накричать, опять запихнуть в кровать, но я представляю себя на его месте. Если бы мне не хотелось спать. Мы же с ним почти ничего не говорили о прошедшем дне. Может, у них в садике что-то случилось? Что-то взбудоражило моего ребенка, отчего теперь он не может заснуть. Потому я усаживаю его рядом с собой на диван.

Иной раз мы думаем, будто дети совсем не такие, как мы. И их можно заставить спать приказным тоном, вместо того чтобы успокоить тихой беседой, приласкать, сделать то же, о чём в этот час мечтается самой себе.

– Чайку хочешь?

– Хочу, – радостно оживляется он. – С сушками?

– С сушками.

– Где ты хочешь пить: на кухне или здесь?

– Здесь.

Ещё бы! По телевизору идет боевик со Шварценеггером, и сын уже косит глазом на экран.

А как же дисциплина, режим? Я же тренер и об этом имею самое профессиональное понятие. Но и у сына редко бывает бессонница, так что будем считать сегодняшний вечер неординарным, а значит, свободным от обычных режимов.

Я иду на кухню, ставлю чайник, выкладываю купленные накануне сушки, нарезаю кекс – вдруг нам захочется ещё что-нибудь, – достаю наши с ним любимые чашки и ставлю на тележку.

Мишка очень любит, когда я вот так вкатываю её в комнату, чтобы сервировать журнальный столик.

– У нас сегодня Галя Стрельникова пропала, – сообщает мне Мишка. Раз я к нему по-человечески, значит, и меня нужно поощрить.

– Как пропала? – изумляюсь я, сразу вспоминая о своих недавних мыслях. Не дай Бог, чтобы когда-нибудь я услышала такую же страшную весть!

– Так. Мама Стрельникова пришла, а Гали нет. Её папа уже забрал. Раньше.

– Значит, не пропала, а просто ушла с папой.

– Но папа-то с ними не живёт! – снисходительно объясняет мне сын.

– И как же воспитательница ему Галю отдала?

– Он же её родной папа! – поясняет Мишка, удивляясь моей непонятливости. – Галя сразу, как его увидела, побежала, кричит: «Это мой папа! Мой папа!» Ну, Светлана Аркадьевна её и отпустила.

– А мама Гали, что она сказала?

– Стала кричать: «Позвоните в милицию! Я на вас в суд подам!» Светлана Аркадьевна говорит: «Вы успокойтесь, мы же ничего не знали. Родной отец имеет право…» Мама, а какое он имеет право? Брать Галю к себе, когда захочет?

Как я и ожидала, надолго Мишку не хватило. Уже через несколько минут после нашей с ним чайной церемонии, когда я отвезла сервировочный столик на кухню, ополоснула чашки и вернулась, мой сын спал, привалившись к спинке дивана. Он даже не проснулся, пока я несла его в комнату. Только счастливо вздохнул во сне, устраиваясь поудобнее в своей кровати.