Читать книгу - "Тэррлисс - Лия Стеффи"

– Элой! Элой! Да ты куда?! – громко зашептал Соул.

Молодой человек миновал парней, а потом резко остановился.

– Эй, ребят, сигаретки не найдется? – поинтересовался он.

– Ты здесь недавно? Сигареты в Алегрии – большая роскошь. Даже если бы была, я бы вряд ли с тобой поделился. – Отец Рианы усмехнулся.

Элой сделал пару шагов в его сторону и состроил грустную физиономию.

– Какая жалость. – Он вздохнул и со всей силы врезал кулаком ему в челюсть.

Отец Ри от неожиданности потерял равновесие и рухнул на землю.

С крыльца спрыгнул второй парень, Элой моментально подлетел и к нему и с ноги ударил в живот, а потом в лицо.

– Что здесь происходит, черт возьми?! – Дверь распахнулась, на крыльце показался третий молодой человек.

– Это еще кто! – Соул, стоя в кустах, округлил глаза и прикрыл рот ладонью.

– Говорил, что вроде двое, – пробормотал Элой.

Третий парень кинулся к нему и попытался ударить, но Эл увернулся и нанес несколько ответных хуков.

– Слабак! – Элой оттолкнул его и в ту же секунду встретился взглядом с отцом Рианы, который успел встать.

Тот кинулся на Элоя с ножом и вонзил его ему в руку.

– Черт! – завопил Соул, поднял ржавую железку, подбежал к отцу Ри и огрел его прямо по голове.

– Филисса! Скорей! – выкрикнула Риана и выскочила из сарая.

Филисса похромала к выходу и когда оказалась на крыльце, увидела Элоя, который уже лежал на земле, истекая кровью.

Терри

Когда я зашел на склад и увидел знакомые вещи, сердце бешено забилось.

Каждому человеку та или иная вещь напоминает об определенной ситуации, человеке или жизненном периоде. Все, что находится здесь, – это моя жизнь: беззаботная и легкомысленная – та, которую я так любил.

Предметы запылились. Видеть их здесь, как минимум, неприятно. Я сразу же думаю о доме, о родителях и брате. На душе становится так грустно, что хочется выть.

Я подошел к огромному шкафу, который раньше стоял в моей комнате, и увидел альбомы с фотографиями. Взяв один из них в руки, я сел на пол, облокотившись о стену. Открыл его, и сердце сжалось еще сильнее. Наши с Эдом фотографии, счастливая мама рядом с отцом.

Кто бы только знал, насколько тяжело от мысли, что все уже в прошлом. Больше этих людей никогда не будет в моей жизни.

Я листал альбом, наверное, полчаса, а потом заметил на полке шкафа рамку с фотографией. Конечно, я ее помнил. Встав, схватил ее и почувствовал, как глаза стали наполняться слезами. Быстро сморгнув их, я улыбнулся и вместе с фото направился к роялю, который накрыли черным полотнищем. Сдернув его, я сел на табурет, поставил рамку на пюпитр и посмотрел на клавиши.

Армо всегда удивлялся моей любви к клавишным. Жизнь в Алегрии без рояля казалась настоящей каторгой. Со временем я привык, но первые месяцы было очень тяжело, учитывая, что на рояле я играл с трех лет абсолютно каждый день. Самое главное, что мне никто не прививал эту любовь. Он достался нам от прадедушки-пианиста. До моего рождения инструмент пылился в доме, и никто к нему не прикасался. Но я помню минуты и часы, проведенные возле него. Помню, как неумело нажимал на клавиши малюсенькими пальцами, сидел и что-то бренчал, действуя на нервы семье. И умолял родителей отдать меня в музыкальную школу.

Да, всю свою сознательную жизнь я мечтал стать известным пианистом. Когда мне было радостно, я играл. И когда мне было грустно, тоже.

Я играл, играл, играл…

Никто не понимал меня. Моя одержимость инструментом надоела всем… кроме нее. Я поднял глаза на рамку с фотографией и прикоснулся к клавишам. Впервые за долгое время почувствовал нечто родное. Звуки обволакивали уши. Я закрыл глаза и начал наигрывать мелодию, которую сочинил, когда Филисса исчезла из моей жизни. Сейчас я могу смотреть только на это фото и вспоминать, как тогда мы были счастливы.

Нам было лет двенадцать. Мы стоим в обнимку и искренне улыбаемся. Фото сделали случайно. Именно от таких снимков, как правило, и веет теплом, ведь ты не позируешь, не изображаешь какие-то эмоции.

Фотография стояла у меня в комнате. Даже когда Лисса оборвала все связи со мной из-за того, что я стал встречаться с Леей.

Лисса думала, что она мне больше не нужна и я буду посвящать себя только Лее. Но она ошибалась. Я безумно любил Филиссу и сейчас люблю, что уж тут говорить. Просто в тот период она чувствовала ко мне нечто иное, нежели я. И каким же я был придурком, что не ответил взаимностью. Все бы сложилось совсем по-другому. Но я знал, что она нравится брату, и поэтому изначально поставил табу на эту девушку. Решил, что она для меня сестра и не более того.

Уж не знаю, насколько это был правильный поступок…

Окунемся в прошлое

– Лей, чего ты обижаешься? Мы ведь каждый день гуляем, но сейчас мне нужно поговорить с Лиссой. – Терри стоял напротив девушки, которая надулась от злости как воздушный шарик.

– Почему ты вообще должен перед ней оправдываться? Она влюблена в тебя по уши, это ежу понятно! Поэтому и бесится!

– Лея. – Терри тяжело вздохнул и посмотрел в сторону. – Ее я знаю несколько лет, а тебя месяц. Она для меня самая близкая подруга. То, что мы с тобой встречаемся, не значит, что я должен оставить ее, понимаешь? Уважай меня и моих друзей! Я не потерплю детские сцены ревности. Я выбрал тебя и, конечно, никуда не денусь, но не надо меня заставлять отказываться от человека, которого я ценю. Я тебе позже позвоню. – Парень холодно чмокнул Лею в губы и направился к дому дедушки Филиссы.

Лея сердито смотрела ему вслед.

– Чертова Филисса. Ненавижу! – рявкнула она и пошла в противоположную сторону.

Через минут пятнадцать Терри уже стоял возле особняка и звонил в домофон.

– Кто там? – раздался в динамике голос дворецкого.

– Терри! Терри Ривман. Здравствуйте! Мне бы с Филиссой поговорить.

– Терри, здравствуй! Извини, но Филисса велела не пускать сюда никого из вашей семьи.

– А чего еще я мог ожидать? Ладно, спасибо. – Терри пожал плечами, вздохнул и сел на асфальт, прислонившись к ограде. – Ничего. Когда-нибудь же она выйдет.