Читать книгу - "Хрупкое заклинание - Эллисон Сафт"

Нив сморгнула сквозь влажные ресницы:

– За что?

– За то, что оттолкнул тебя. Ты мне сказала той ночью… Ты права: я трус и редко могу найти в себе силы поверить в человека, даже если он доказал, что достоин доверия. – В свете, пробивающемся сквозь редеющие облака, он выглядел таким уязвимым и застенчиво улыбался. – Я весь словно в шипах.

– Не знаю. Мне кажется, ты больше похож на сорняк.

Кит издал звук, в котором ей почудился смех.

– Это, по-твоему, должно заставить меня чувствовать себя лучше?

– Да! Сорняки… упорны. Они выживают вопреки всему, где бы они ни росли, сколько бы раз вы их ни уничтожали. И иногда они бывают очень красивыми. – Кит наблюдал за Нив со все нарастающим весельем. Боги, она сама себя унижает! Ей нужно немедленно прекратить болтать. – Именно так я и воспринимаю тебя.

– Кто бы мог подумать? Портниха и поэт одновременно.

– О, ты ужасен! – воскликнула она. – Я пытаюсь быть романтичной. Посмотрим, получится ли у тебя лучше.

Он нахмурился, явно не в силах отступить даже перед нелепым вызовом:

– Ты как… цветок. Слишком нежный для этого мира.

– Ты что, думаешь, мне здесь не место?

– Я не это сказал. – Его плечи поникли от смущения. – Я… я не понимаю, что говорю. Это невозможно, когда речь идет о тебе. Извини, но с тобой не так-то просто справиться, знаешь ли!

Он двинулся дальше.

– Ничего больше не имеет смысла. Моя жизнь должна была рухнуть, но каким-то образом я все еще здесь, я жив – и все благодаря тебе.

Куда он клонит? Она редко видела, чтобы он ходил вокруг да около.

– Это… хорошо. Верно? Ты кажешься рассерженным.

– Я не сержусь, – сказал он, – когда дело касается тебя, мои мысли мечутся по кругу. Ни одно из моих слов не правильное. Не могу это объяснить. Я чувствую себя… безумным. Как будто ты наложила на меня заклятие. Это какое-то психическое воздействие или…

– Это ужасно!

– Нет… Черт! – Он зыркнул на нее. – Неужели ты еще не поняла, глупая? Ты действительно собираешься заставить меня сказать это?

– Сказать что? – Лицо Нив вспыхнуло, в груди стало тесно. – Я не могу читать твои мысли.

– Отлично. Отлично! А теперь слушай внимательно, потому что я не собираюсь повторять еще раз.

Кит сделал глубокий вдох. И, когда он перевел взгляд на Нив, она увидела правду о том, что он чувствовал, возможно, с того самого момента, как впервые увидел ее. Внезапно она почувствовала себя очень значимой.

– Я люблю тебя.

– Что?!

– Я сказал, что не собираюсь повторять. – Теперь в его словах не было ни капли ехидства. Его выражение лица было невыносимо серьезным. – Выходи за меня замуж! У меня не нашлось возможности повторить вчерашнее предложение, но я полагаю, что у тебя было достаточно времени, чтобы подумать об этом.

Нив рассмеялась, хотя ей хотелось разрыдаться. Эти слова пронзили ее такой тоской, которой она никогда не знала. Предложение от такого мужчины, как Кит, большее, чем то, на что она могла надеяться. А если через секунду ее отвергнут, предадут и унизят? Ни одно существо на этой земле не могло быть таким упрямым, таким… таким… таким…

– Это слишком жестокая шутка, Кит Кармин!

– Я вовсе не шучу.

Он смотрел на нее с растущим беспокойством. Он был серьезен. На глаза Нив навернулись слезы. Она попыталась смахнуть их, но они текли, несмотря на все усилия. Нив вытирала их, но они бежали по щекам быстрее, чем она успевала их стереть.

Кит взял Нив за подбородок и осторожно приподнял лицо, заставляя встретиться с ним взглядом. Его прикосновений она сейчас не могла вынести.

– Я что-то не так сказал?

– Нет! Дело не в этом. – Нив слабо сжала пальцы на его запястье. Из всех ее ужасных страхов был лишь один, который она пока не смогла победить, ее постоянный спутник. – Я просто не понимаю почему. Ты всегда видел мое сердце. Я все время бежала и теперь, остановившись, вижу, что именно меня ждет, боюсь быть любимой. Я не знаю, сколько времени нам отпущено. Сейчас у меня больше хороших дней, чем плохих, но я могу увянуть, могу внезапно покинуть тебя. Я не хочу причинять тебе боль. Несправедливо просить тебя о такой боли.

– Я не могу избежать боли. Я больше и не пытаюсь. – Он издал тихий, разочарованный звук и заправил белую прядь ей за ухо. – Ты полна жизни, Нив. Ты так широко улыбаешься. Как ты танцуешь в пустых комнатах. Ты вкладываешь себя полностью в каждое свое занятие. Мне кажется, что за то время, что я тебя знаю, я прожил тысячу лет. Мне кажется, что я наконец проснулся. Даже если бы завтра тебя не стало, даже если бы ты забрала мое сердце с собой, когда уходила, я не пожалел бы ни об одном мгновении, проведенном с тобой. Как я могу? Ты изменила меня. Я буду помнить о тебе всегда.

Именно о таком предложении она мечтала в детстве.

– Я тоже тебя люблю.

Она встала на носочки и поцеловала его. Его глаза расширились, и его губы безвольно разомкнулись, пока разум пытался осмыслить, что происходит с телом. Но потом он обхватил девушку руками, крепко прижимая к себе. А когда Нив наконец отпустила его, он ошеломленно посмотрел на нее:

– Так это… это значит «да»?

– Да, – выдохнула она, – да!

Кажется, это самое легкое решение, которое она когда-либо принимала.

32

Не прошло и часа, как они обвенчались в соборе Святого Иоанна.

В конце концов, было обидно, что такие тщательные приготовления пропадут даром. Гостей вновь созвали, они пришли, промокшие под уходящей грозой, держа стаканы с лимонадом. Все были необычайно веселы. Их смех и болтовня наполнили собор до отказа. Нив это вполне устраивало. Она и сама была весела, даже в испачканном платье, с покрасневшими глазами и полуразвалившейся прической ощущала себя прекрасно.

Епископ вел церемонию с кислым выражением лица и в необычном головном уборе, надвинутом на глаза. Он выглядел так, словно находился здесь по принуждению, а говорил так, словно собирался совершить какой-то смертный грех. Возможно, и то и другое было правдой. Когда Кит и Нив пришли в его кабинет, он, распростертый на полу, молился, четки висели на его бескровных руках.

– Это очень необычно, сэр! За пятьдесят лет службы я никогда не видел ничего подобного. Это скандально! Неестественно! Бог, конечно, не желает, чтобы один из его любимых детей так унижался! Я должен отказать