Читать книгу - "Разрушитель небес - Сара Вулф"

Его улыбка адресована не мне, а, скорее, его ладони.

– Ты настолько невысокого мнения обо мне, Синали, что считаешь, будто предел моих желаний – нечто столь грязное и преходящее, как власть?

– Вы…

– Каким бы совершенным ни был ИИ в боевом жеребце, ему все равно нужен человеческий разум в седле, чтобы функционировать.

– И в Разрушителе Небес действительно есть этот человеческий разум – Астрикс.

Он моргает.

– Вы же сами сказали: Сэврит не настолько безнадежен. Наездники, с которыми произошла перегрузка, никуда не исчезают. Как и Астрикс. Я видела ее в седле. Какая-то ее частица еще жива там.

В наступившей тишине слышится смех Дравика.

– Если это жестокая шутка, чтобы свести со мной счеты…

– Нет. Мне просто надо, чтобы вы объяснили, что происходит. Я поверю вам, обещаю.

Но прежде чем я успеваю высказаться, один из фанатов прорывается через охрану. С перекошенным в экстазе лицом он быстро приближается ко мне, протягивает руки, но трость с сапфирами вдруг ударяет по его ногам на уровне щиколоток, и он падает на мраморный пол. Стражники бегут к нему, чтобы скрутить и утащить, а принц аккуратно убирает трость и переводит взгляд на меня.

– Если бы ты могла путешествовать во времени и вернулась на старую Землю, Синали, ты предупредила бы людей о появлении врага?

Я фыркаю:

– Разумеется.

– А был бы в этом какой-нибудь смысл?

Я замираю. Толпа бурлит, но принц – само спокойствие.

– Земляне никогда не видели врага и не сражались с ним. Никогда даже не находились продолжительное время в космосе. Они знали Землю, небо, животных. Поверили бы они тебе или нет? Если бы ты явилась к их правителям и сообщила о враге, который уничтожит Землю гигантскими вспышками лазерного оружия, поверили бы они тебе?

– Нет.

– Нет, – терпеливо повторяет он. – Потому что этого никогда не случалось – ни прежде, ни в то время. Они не поняли бы то, чего не пережили сами. – Дравик улыбается. – Синали, от тебя мне нужна не вера, а понимание.

Мраморная святая возвышается над нами на потолке, груди у нее отрезаны. Она поднимает их на блюде над головой, обратив взгляд к Богу. Дравик удаляется, и я теряю его в толпе, впрочем, он никогда мне и не принадлежал: принц всегда на шаг впереди меня. И всех остальных. У женщины, неподвижно стоящей в толпе, светло-каштановые волосы Дравика, ее лукавая улыбка предназначена для меня, взгляд серебряных глаз тревожит, а губы шевелятся, выговаривая слова, которые я не могу слышать, и все-таки слышу превосходно.

«ты знаешь, что значит езда верхом?»

Я моргаю, и она исчезает. Отворачиваюсь, и от толпы меня отрезают тяжелые гермоворота ангара Литруа, с шипением закрываясь за мной.

– Эй ты.

Я чуть не выпрыгиваю из костюма: у мраморной стены меня поджидает Мирей в белой тунике, с жемчугом в шелковистых волосах. У меня пересыхает во рту – зачем она здесь? Если у нее оружие… Стуча золотыми каблуками, она проходит по мостику и подает мне запечатанное письмо. Я протягиваю руку, но она отдергивает его, блеснув перламутровыми ногтями.

– Я отдаю тебе его только по одной причине, убийца.

– По какой?

Мы могли бы расти в одной семье – в одинаковых платьях, с одинаковыми лентами в волосах, одинаково хихикая бы в лучах солнца.

– Я отказываю тебе в смерти до тех пор, пока не покажу тебе истинный смысл поражения.

Сердце болезненно подпрыгивает у меня в груди: ее слова – как нож извращенной доброты, я еще никогда не слышала от нее чего‑то более напоминающего проявление заботы обо мне, никогда не видела такого неравнодушия со стороны родных. Я медленно беру письмо и улыбаюсь:

– Спасибо, Мирей.

* * *

– Приветствуем всех и каждого в разгар поединков лучших наездников Кубка Сверхновой! День для турнира сегодня выдался чудесный: никаких пылевых облаков с Эстер, вспышки излучения если и есть, то недостойные упоминания. Все мы близимся к финалу, ристалище становится выжженным полем мастерства! Ведь правда, Гресс?

– Вне всякого сомнения, Беро! Из всех Домов, принявших участие в Кубке Сверхновой, с дистанции не сошли лишь немногие! Среди них есть и давние фавориты, и особо стойкие фавориты, и фавориты совсем новенькие, с иголочки, – и все они составляют в этом году на редкость пеструю компанию претендентов на первое место – и на благосклонность короля!

– А схватка за первое место будет та еще, Гресс! Сразу к ней и перейдем: в синем углу у нас чемпион соразрушительной мощи, явно наделенный страстью к ошеломляющим победам, наездник, не имеющий себе равных во всем классе «Дредноут», – прошу, встречайте Бранна фон Экстона и его боевого жеребца Пронзающего Крылом!

его зовут не Бранн фон Экстон

– А в красном углу – самая неожиданная наездница на Кубке, сумевшая продвинуться так далеко в первый же год езды, да еще без учебы в академии! Быстрая, злая и, будем откровенны, пугающе жестокая – поприветствуем Синали фон Отклэр и ее боевого жеребца Разрушителя Небес!

Носовой платок лежит у меня на груди, от завернутого в него письма Ракса пахнет жасминовыми духами Мирей.

«тревога?» – спокойным звоном в моей голове спрашивает Разрушитель Небес.

Мой ответ звучит беспокойно: не моя. их.

Серебристые вихри замирают, затем снова принимаются медленно ползать по моим глазным яблокам.

«друзья?»

Он спрашивает, друзья ли нам Ракс и Мирей. Как такое возможно? Мы слишком разные, зашли слишком далеко. Разрушитель Небес думает о моем сердце, задерживается мыслями на багровой сургучной печати с ястребом.

«любовь?»

Я фыркаю. вперед.

Реактивные двигатели Разрушителя Небес вспыхивают, пробуждаясь к жизни, мы проскальзываем сквозь сетку на арену. Дроны с камерами гудят, мельтеша перед глазами, но боевой жеребец не отшатывается от них. Я чувствую, как Разрушитель Небес встречает собственные сомнения и опасения вспышкой двигателей, их шум отзывается у меня в голове почти – почти – железным фырканьем, я словно слышу свое эхо.

На возникшем голоэкране мужчина в черном костюме наездника с неоново-желтыми полосами, похожими на следы ударов поперек широкой груди. Небольшой экран не умаляет его рост и толстые канаты оплетающих его мышц. Шлем на нем черный, как полированный уголь, на забрале нарисована клыкастая тигриная пасть. Венец на лбу едва виден – полустертый, кривой, такой же неухоженный, как его рваная челка цвета золотой канители. Его глаз я не вижу, но и отвести взгляда не могу, а тем временем его рык режет мне уши:

– Привет, кролик.

55. Финис

Finisм.