Читать книгу - "Мой талисман - Татьяна Романова"

– Моя красавица, – нежно сказал тот, забирая девочку из рук экономки. – Ты будешь, как твоя бабушка – Прасковьей. Ты уже сейчас на нее похожа, а когда вырастешь, будешь еще красивее.

Поцеловав младенца, Ресовский передал его экономке и распорядился, чтобы для его дочери устроили детскую в самой большой и светлой комнате третьего этажа, завтра же наняли к ней гувернантку-англичанку, а Акулину сделали няней. Князь велел закупить Прасковье самое дорогое приданое и отпустил озабоченную экономку. Когда та ушла, унося ребенка, Ресовский обернулся к Тимохе и сказал:

– Я удочерю бедную девочку, чьи родители умерли. Ее мать нужно похоронить с почетом. Утром пошлите за хорошим гробом.

Он замолчал и внимательно посмотрел на своего любовника.

– Само собой, – подтвердил Тимоха, – все сделаем, как положено.

Сикорская пришла в себя и не смогла понять, где находится. Она лежала во флигеле, в котором прожила последние месяцы, но находилась не в своей спальне, а на диване в обшарпанной гостиной первого этажа. Голова кружилась, а живот горел. Сикорская провела по нему рукой и поняла, что он стал плоским.

«Что случилось с ребенком? – подумала она и тут же сама себе удивилась, – надо же, мне все равно».

Действительно, мелькнувшая мысль, что она могла потерять ребенка, оставила женщину равнодушной. Наверное, сказалось то ужасное состояние вечного страха, в котором жила Наталья, ведь она почувствовала даже некоторое облегчение. Теперь она была свободна и могла уйти. Сикорская пошевелилась и поняла, что хотя руки и ноги ее слушались, она так слаба, что не может оторвать голову от подушки. На шум из соседней комнаты вышла дворовая девушка Агаша и с любопытством посмотрела на Наталью.

– Ух ты, а мы думали, что вы помрете, – сказала она с искренним удивлением.

– Что со мной? – прохрипела Сикорская?

– Доктор вам живот разрезал, чтобы ребеночка вынуть. Вы уже давно без памяти лежите, – рассказала словоохотливая девушка.

– А что с ребенком? – встрепенулась Наталья. – Он жив?

– Жива! Девочка у вас, – расцвела улыбкой Агаша. – Ее князь распорядился в дом перевести, гувернантку ей нанять, а Акулина ее няней будет.

«Дочь выжила, – подумала Сикорская, закрывая глаза. – Князь уже признал ее, даже не удочерив, значит, я ему больше не нужна. Нужно уходить».

Она пошевелила руками и ногами, а потом обратилась к девушке:

– Помоги мне встать!

– Да что вы, барыня, у вас живот разрезанный, – испугалась крестьянка. – Вдруг кишки вывалятся.

– Да что ты ерунду мелешь, – рассердилась Сикорская. – Делай то, что тебе говорю!

Превозмогая боль, она начала подниматься, Агаша подхватила ее за руки и помогла встать. Наталья прощупала сквозь сорочку и плотную повязку живот и поняла, что может даже касаться шва руками. Значит, все было не так уж и плохо.

– Разорви простыню и забинтуй мне живот поверх повязки, – велела Сикорская.

Девушка послушно разорвала простыню на широкие ленты и, сняв с Натальи рубашку, начала бинтовать живот. Она несколько раз порывалась остановиться, но Сикорская требовала накрутить еще несколько слоев. Женщина успокоилась, только когда закончились все бинты, получившиеся из простыни. Потом она с помощью Агаши натянула теплое шерстяное платье с длинными рукавами и накинула на плечи шаль.

– Холодно мне, знобит, – сказала она девушке, – принеси сверху меховой капот, он на кровати лежит.

Та быстро спустилась, неся в руках единственную дорогую вещь Сикорской – лисью накидку, крытую темно-синим сукном. Девушка накинула его на плечи Натальи и озабоченно спросила:

– Ну как, согрелись?

– Уже лучше, – кивнула женщина. – Только сил совсем нет. Принеси что-нибудь поесть, можешь не спешить, пусть приготовят для меня кашу на сливках.

Агаша кивнула и побежала на кухню, а Сикорская, дождавшись, когда девушка исчезнет в большом доме, осторожно пошла за ней. Женщина уже не думала о брошенных вещах, о платьях, сложенных в наволочку – было ясно, что она ничего не сможет нести. Хватило бы сил пройти через дом на улицу. Наталья, держась за стену, вышла из флигеля, и, качаясь как пьяная, пересекла двор. Ей повезло. Пока женщина осторожно пробиралась от задней двери дома к парадному крыльцу, она никого не встретила. Когда Сикорская вышла на Невский проспект, ей показалось, что по ее лбу стекают струи пота, она еле стояла на ногах, но другого пути не было. За ее спиной стояла смерть. Женщина осмотрелась по сторонам. К счастью, около соседнего дома дремал извозчик. Сикорская оттолкнулась от стены и неверным шагом пошла к экипажу. Наконец, она опустилась на подушки и, напрягая последние силы, сказала:

– На Охту.

Идти было мучительно тяжело. Голова горела, похоже, что у нее начиналась лихорадка. Наталья оперлась на подоконник и закусила губу от боли. Она уже хотела прислониться лбом к стеклу, чтобы охладить кожу, когда увидела, что из ямской пролетки вылезает Тимоха.

«Извозчик выдал меня, – мелькнула горькая мысль, – Тимоха приехал добить меня».

Ноги Сикорской подогнулись, но сила воли, всегда выручавшая ее в трудные моменты, вдруг охладила ее голову и заставила выпрямить спину.

«Пока я жива, – подумала женщина, – значит, должна побороться за свою жизнь».

Входную дверь она закрыла на засов. Могучий Тимоха, конечно, выломает дверь, но на это уйдет какое-то время, а она сможет уйти через двор. Держась за стены и мебель, Наталья вышла из спальни и свернула в узенький коридор черного хода. Дверь там была дополнительно заперта на импровизированный засов, который она сама сделала из старой трости мадам Клариссы. Теперь эта палка должна была спасти ее жизнь. Женщина выдернула трость, оперлась на нее и ступила на ступени заднего крыльца. Так идти было значительно легче. Наталья проковыляла мимо флигеля старьевщика и отворила маленькую калитку, скрытую за ореховым кустом, которую мадам Кларисса показала ей, отдавая ключи от дома.