Читать книгу - "Абитуриентка. Студентка - Роман Абдуллов"

чуть не прыснула от смеха. Щедрый какой. Целых пять минут! Вообще-то, ответ она может сообщить прямо сейчас, но магистр, наверное, расстроится. А впрочем… Не должны быть преподаватели такими злыми, иначе всю любовь к предмету отобьют, так что пускай расстраивается.

И не став медлить, Лера сказала:

— Тридцать.

— Что? — переспросил магистр.

Лера повторила:

— Тридцать… Всего тридцать студентов.

Тишина в аудитории взорвалась гулом голосов. Кто-то выкрикнул:

— Она знала ответ!

Растерянность на лице магистра сменилась на желчную издевку и он процедил:

— Так вы решили, что сможете обмануть меня? Я терпеть не могу тех, кто опаздывает, но врунов и вовсе не потерплю среди своих учеников!

— Я не вру, — теперь растерялась уже Лера. Что за нелепые обвинения? Или старикан решил любым способом добиться своего? От последней мысли бросило в жар, и Лера зло отчеканила: — Это очень легкая задача и решается в два действия!

Ни секунды не раздумывая, она прошла к кафедре, схватила мел и, впечатывая его в крашеную стену, нарисовала прямоугольник.

— Это все ученики. Половина — умные, пятая часть — богатые, а десятая — молчат, — безжалостно кроша мел, она заштриховала три области. — Они составляют четыре пятых от всего количества. Значит, осталась еще пятая часть, и это как раз те шесть женщин. Поскольку одна часть — это шесть студентов, то все пять частей составят тридцать студентов. Всё!

* * *

— Нет, как ты это сказала: «Всё!» Магистр аж подпрыгнул. — Дилан радостно хохотнул, но, обнаружив на раздаче неизменную бобовую похлебку с тухловатым душком, скорчил кислую мину и добавил: — Вот погоди, он еще отыграется…

Лера взяла только чай, лепешку и, понюхав творог — вроде свежий, — блюдо с творогом.

— Да не подпрыгивал магистр, — возразила она вяло. Энергии совсем не было — на хореографии танцмейстер, дон Аргус, вымотал все нервы своими придирками.

— Магистр не подпрыгивал, — поддержал Леру Шоннени, когда они уселись за стол. — Однако его эмоциональное состояние было далеко от спокойствия. Вэлэри, ты пошатнула устои его мировоззрения.

— Ничего, пошатаются-пошатаются, да перестанут.

Мировоззрение магистра ван Феррина Леру не беспокоило: все равно местный уровень математики не дотягивал до земного, причем, сильно так не дотягивал.

Зато ее беспокоили «пошатнувшиеся устои» однокурсниц. Это мужская часть отреагировала вполне адекватно: толика зависти, толика уважения и бездна неприязни.

Девушки же воспылали чистейшей ненавистью.

Они и сейчас сидели за столиком неподалеку и о чем-то шептались, бросая на Леру косые взгляды. То ли замышляли чего, то ли просто косточки перемывали… Последнее-то ладно, а вот если решат действовать, то и без заклинаний такая стая может нехило «покусать».

— Вэлэри, — отвлек от размышлений негромкий голос Дилана. — Правду говорят, что утром третьекурсницы на тебе… практиковались?

Лера хмыкнула. Практиковались… Ага, как те три отморозка в столичной академии. Только «нежнее».

Дилан на Леру не смотрел, но, видимо, тоже вспоминал о том, как их гоняли по озеру, потому что с мрачной ожесточенностью давил в похлебке бобы. А обычно он их вылавливал и съедал, оставляя жижу нетронутой…

— Ну, было дело, — буркнула Лера, принимаясь за творог.

Краем глаза она уловила хмурый взгляд Шоннери на повязку, видневшуюся из-под обгорелого рукава. Дилан же не отрываясь от своего увлекательного занятия, проворчал:

— Обзаведись уже патронессой. У вас ведь третьекурсниц больше, значит полно свободных.

Словно почуяв, что говорят о них, в столовую вплыла компания Розалии.

Лера проследила, как девушки рассаживаются, а Ленора и остальные первокурсницы подают им чай, и вздохнула. Как все просто у Дилана! На самом же деле никто из этих «свободных» не возьмет её в клиентки — им выгоднее «поделить» оставшуюся неприкаянной простолюдинку на всех. Да и вообще, плевать ей на местные традиции с высокой колокольни. Все, чего она хочет, — вернуться на Землю!

А для этого нужен Маркус.

Почему она до сих пор не поделилась ни с Диланом, ни с Шоннери своим планом насчет него, Лера и сама не знала. Наверное, боялась, что они станут отговаривать, мол, даже не пытайся — бесполезно. Будто она не понимает! Да, шанс такой, что и в микроскоп не разглядишь! Но как иначе-то? Сидеть на попе ровно и строить из себя прилежную ученицу? Так в академии пространственные заклинания не дают. На кой тогда эта учеба⁈

Поэтому все сомнения Лера утрамбовала поглубже и высовываться им не позволяла. Маркус необходим, и точка!

Правда, все равно, стоило только представить, как она подойдет к нему, начинали трястись поджилки. Еще и син Лидарий масла в огонь подлил. Вчера вечером, когда она закваску подкармливала, он уже не смеялся, а ворчал, что наследник древнейшего рода не простит ей банальной лепешки. Лера тогда промолчала. Да, пицца — это не кинжал в богатых ножнах и даже не мясной рулет. Но и она монеты не чеканит! Уж на что денег хватило, с тем и пойдет.

В очередной раз тяжело вздохнув, Лера вынырнула из задумчивости и открыла рот, чтобы съесть творог, который уже давно держала на весу, но ее остановил пристальный взгляд Розалии. Та с каким-то ненормальным предвкушением смотрела на ее ложку.

На всякий случай Лера тоже осмотрела ее. Ложка как ложка, металлическая, с рисунком на ручке. И творог в порядке. Белый, мягкий, с легкой кислинкой. Полить бы вареньем малиновым, так и вовсе цены бы не было.

Но Розалия всё пялилась. И чего хочет? Чтобы Лера подавилась или чтобы, не выдержав внимания, ушла? Да ни за что!

Покрепче сжав ложку, Лера вознамерилась съесть-таки свой нехитрый обед, но в тот же миг Розалия шевельнула кистью руки. Легко, словно, пыль стряхнула.

И Лера не донесла творог до рта сущие миллиметры — пальцы вдруг обжег раскаленный металл.

Вскрикнув, она отбросила ложку.

А Розалия ухмыльнулась и, поймав Лерин взгляд, изогнула бровь, словно вопрошая: «Чувствуешь, как недолго тебе осталось?»

* * *

Закваска исправно пузырилась, поднималась к горлышку и окончательно приобрела вкусный аромат дрожжевого хлеба.

— Готово! — Лера протянула горшочек сину Лидарию. Тот недоверчиво сморщил нос, но принюхался.

— Ну, ну, посмотрим… — и хотя он ворчал как обычно, однако впервые в голосе его не слышалось скепсиса, и это внушало некоторую надежду.

Впрочем, больше Лера рассчитывала на склонность Маркуса помогать сирым и убогим. Пускай тот и не выглядел альтруистом, однако поступки его говорили сами за себя: их с Диланом спас, о Цицероне предупредил