Читать книгу - "Невольница Восточного Ветра - Мирая Амброва"

Она продолжила идти наверх, но шаги ее замедлились, брови нахмурились.

Она не поняла, но скоро поймет. Бедная глупая мышка, которая попала в лапы коту.

Дождавшись, когда ее шаги стихнут, я поднялась наверх и прошла в свои покои. Сегодня я могу спокойно спать не опасаясь, что супруг придет ко мне. Но на душе все равно скребли кошки. Так было всегда, когда я видела, что очередная девушка попала в руки моего мужа.

– Главное, что не я. Главное, что это не я, – повторяла я себе, пытаясь успокоить громко стучащее от тревоги сердце.

Дверь распахнулась, вошла Катара с подносом, на котором дымился небольшой чайник.

– С лавандой, все как вы любите, – сказала она и поставила чай у зеркала.

Я не притронулась к нему. Все мои мысли были только о том, как спасти будущего властителя Айневии. Ровах не глуп, он попытается как-то повернуть все в свою пользу, к примеру, потребовать от Айневии капитуляции в обмен на Ильстана. Нет, вряд ли – слишком несоразмерна цена, властитель востока может и не согласиться.

Ночь прошла спокойно, Ровах не пришел, как я и ожидала. Едва рассвет ворвался в комнату, я покинула ее и прямиком направилась в покои, где лежал Ильстан. Только вошла, как служанка быстро встала, поклонилась и затараторила:

– Госпожа, он так кричал, так кричал! Я мазь мазала от боли – не помогла! Я думала, что с ума от его криков сойду! Ух как он метался, как рвался!

– Он в сознании?

– Нет, госпожа.

– Иди.

Девушка быстро зашагала из комнаты, испуганно глянула на Ракана, что стоял у дверей, и прошмыгнула в коридор.

Я подошла к раненому. Тело его пылало от жара, покрылось потом. Запястья были изранены веревкой, когда он метался в своей постели.

– Срежь веревку, – приказала я Ракану.

– Нельзя.

– Ты же видишь, в каком он состоянии? – строго ответила я. – Еще не хватало, чтобы запястья воспалились.

Воин цыкнул, но подошел к постели. Из-за пояса достал нож и одним движением перерезал веревку.

– Он может навредить вам, госпожа.

– Чем? Он едва жив. Надо молиться богам, чтобы он вообще очнулся!

– Но…

– Выйди! – не выдержала я. – Жди за дверью и не мешай мне, раз ты так боишься за меня!

Охранник хотел было что-то сказать против, но я посмотрела на него так, что он тут же закрыл рот.

– Дурная баба, – ворчал он себе под нос, уходя из покоев. – Одни беды от нее.

Едва он вышел, я тут же приступила к лечению. Из баночки я достала немного мази, но когда стала наносить ее на рану, Ильстан промычал болезненно и выгнулся дугой.

– Тише, – шепнула я ему. – Мне нужно помочь тебе.

Он не мог меня услышать, а уж тем более терпеть боль. Поэтому, когда я в очередной раз коснулась его раны, он выгнулся еще сильнее и громко застонал. Его рука дернулась, ударив меня больно в грудь.

– Потерпи, умоляю.

Но все мои мольбы были напрасны. С каждым прикосновением Ильстан расходился все сильнее. Устав бороться с ним, я вздохнула. И как его усмирить? Я тихонько запела.

Пленник притих, словно ребенок, убаюканный материнской колыбельной. Тело его обмякло, он словно слушал меня, хотя был без сознания.

Я пела и пела, осторожно нанося на раны мазь, и Ильстан был куда смирнее, чем прежде. Я пела про девушку, что выдали за старика вместо любимого. Про война, что потерял дорогу домой и блуждал на болотах пока его не вывели русалки. Про зарю, что живет где-то в облаках на скале и каждое утро проносится по небу, чтобы окрасить его в алый цвет.

Несколько дней я ходила и пела, молясь мысленно богам, чтобы он вернул раненого к жизни. Он не приходил в себя, но я видела, что ему стало лучше. Раны на его спине затянулись, не причиняли столько боли, и я попросила Ракана переворачивать его иногда на спину, чтобы не образовались пролежни.

– Помыть бы его хорошенько, – сказал как-то Ракан, перевернув Ильстана на спину.

– Прикажи слугам принести воды и тряпки, я вымою его.

– Может служанка?

– Они его боятся. Думают, что он вот-вот очнется и перережет им глотки.

– Лучше им, чем вам, госпожа.

– Мне все равно, – пожала я плечами. – Он может хоть клинок мне в сердце всадить – я только спасибо скажу, если успею.

Ракан покачал головой и вышел, а через пару минут заскочила с водой служанка. Поставив таз, она кинулась прочь, словно пленник действительно был опасен.

– Дурочки трусливые, – усмехнулась я и начала протирать больного.

Я осторожно помыла его руки, приподняв их. На мое удивление они оказались ужасно тяжелыми, словно из металла налитыми. Потом перешла на грудь. Мышцы были такими же литыми, как и на руках, гладкая кожа отливала легким загаром.

Взгляд мой опустился ниже, к животу, и я застыла, не решаясь протереть его. Кровь прилила к щекам, стало жарко. Не знаю почему, но я жутко смутилась. Я была замужем, видела Роваха голым, и, могу сказать, его тело было прекрасным. Но собственный муж вызывал у меня лишь отвращение, а тут… Какое-то волнение всколыхнулось во мне, в горле пересохло и я шумно сглотнула, сама того не ожидая. Испуганная я глянула на раненого, словно он мог услышать. Он все так же был где-то далеко.

Пальцы мои чуть стянули с него одеяло, сместив его ниже. Руки задрожали, когда я начала омывать твердый пресс. Щеки горели уже так, что кожа на них заболела. Я глубоко вдохнула, судорожно выдохнула и быстро, как только могла, закончила водные процедуры.

Вскочила резко с места, кинулась прочь из комнаты, словно за мной гнались демоны.

– Что-то случилось, госпожа? – настороженно спросил Ракан, когда нагнал меня дальше по коридору.

– Все в порядке, я просто устала, – соврала я.

Я молилась лишь о двух вещах: чтобы мои алые щеки никто не заметил, и чтобы мой супруг не попался мне на пути.

5

На следующий вечер Катара огорошила меня новостями:

– Госпожа! – запыхавшись влетела она в мою спальню. – Птичка моя!

– В чем дело? – я отложила гребень, которым расчесывала волосы перед сном.

– Такие вести, госпожа, я принесла!

Она тяжело упала на стул, что