Читать книгу - "Невольница Восточного Ветра - Мирая Амброва"

гордо голову, выпрямился и посмотрел в толпу. Его глаза стали темно-синими, их блеск я видела даже на таком расстоянии.

– Четвертовать этого сученыша! – прокричала какая-то совсем юная девушка и плотоядно улыбнулась.

– Запороть до смерти! – послышался мужской крик с другой стороны.

Одним движением рубашка на спине пленника была разорвана и уже через секунду плеть со свистом опустилась на его спину, рассекая сначала воздух, а потом кожу. Он даже не вздрогнул. Не вскрикнул, не застонал, не сморщился. Он лишь нахмурил брови и сжал сильнее челюсть.

– Нет, этого нельзя допустить!

Я кинулась через толпу к месту казни, пыталась прорваться среди зевак, что никак не хотели меня пускать.

– Куда прешь? – толкнула меня женщина, от которой тошнотворно пахло рыбой. – Все хотят поглядеть!

Не обратив никакого внимания на нее, я ломилась вперед.

Щелчок. Плеть снова опустилась на спину айневца. Еще щелчок.

Когда я взлетела не помост, уже не меньше двадцати плетей опустились на спину воина. Он уже был не столь горделив – тело его скрючилось, голова опустилась низко. Вся его спина была в крови, изрубленная острым концом кнута.

– Эй, девка, куда?! – стражник схватил меня за руку, но я дернулась.

– Остановитесь немедленно! – как можно громче прокричала я. – Я госпожа Сайдеха, и я приказываю остановить казнь!

Я скинула капюшон с головы, повернулась к толпе, чтобы показать себя. На глаза мне попался Ракан, который раскидывал тех, кто стоял ближе всего, чтобы добраться до меня.

– Госпожа? – недоверчиво протянул стражник. Он сомневался, ведь меня никто и никогда не видел в городе, но все же наказание плетью было остановлено.

– Да, госпожа, – гаркнул Ракан. – Жена властителя Сайдеха перед тобой, склони голову, идиот.

Стражник, совсем еще молодой парнишка, испуганно глянул сначала на моего охранника, потом на меня и торопливо опустил голову. Его примеру последовали и другие воины. Народ же перешептывался озадаченно, не понимая, что происходит.

– Казнь должна быть немедленно прекращена, – я попыталась вложить в голос как можно больше твердости. Это было сложно – сердце мое бешено скакало в груди, руки тряслись, и я прятала их под плащом. Я не могла и на секунду позволить кому-то думать, что я боюсь.

– Но, госпожа, властитель Сайдеха приказал казнить его.

– А я приказываю отменить казнь, – настаивала я на своем. – Мой муж не знает всех обстоятельств и не может принимать такие решения.

– Но, госпожа, мы не можем, – качнул головой стражник. – Мы лишимся в лучшем случае должности, в худшем – жизней, если ослушаемся приказа.

Я глянула не пленника. Он стоял на коленях, все так же низко склонив голову, и покачивался. Он не выдержит пятьдесят плетей – никто не выдерживает. Будь еще это обычная плеть, шансов было бы куда больше, но плеть с “жалом”...

– Прекратить казнь! Я объясню все властителю сама.

Стражник кивнул, повернулся в сторону и лицо его отразило ужас.

– И что ты мне объяснишь, дорогая жена?

При звуках голоса Роваха все внутри меня перевернулось. Медленно я повернула голову, стараясь сохранить бесстрастное выражение лица и не выказать своего страха перед ним. Он шел к эшафоту в окружении стражи и выглядел недовольным.

– Мой господин, – поклонилась я ему. – Мы не можем убить этого мужчину, это будет большой ошибкой.

Ровах поднялся. Он подошел ко мне, и я внутренне сжалась, когда он, словно скала, навис надо мной.

– Почему я должен помиловать айневского пса? – процедил он сквозь зубы.

– Потому что он не простой воин. Перед тобой Ильстан Айнев – наследник айневского трона.

Брови супруга взлетели удивленно вверх. Он подошел к пленному, схватил его за подбородок и резким движение поднял его голову, чтобы взглянуть на лицо. От меня не укрылось, что глаза Ильстана были мутными, взгляд потерянным. Дело плохо.

– Ты уверена в этом, Тайта? Не ошиблась ли ты? – Ровах отпустил подбородок врага, подошел ко мне. В его глазах плескались раздражение и недовольство. Ему не нравилось то, что я отменила его приказ, но он был далеко не дурак. Пусть властитель Сайдеха и был еще тем садистом, но политик из него был разумным. На это я и рассчитывала.

– Нет сомнений, я знакома с ним лично. Его нельзя убить – он залог того, что когда-то наступит мир.

Ровах задумчиво смотрел на меня, потирая подбородок.

– Будет лучше, если мы используем его как заложника, выставим ультиматум властителю Айневии. Уверена, он на многое пойдет, чтобы вызволить своего наследника.

Ровах молчал, и мне стало еще неуютнее под его взглядом. Но я не отвела глаз, не стушевалась. Я гордо смотрела на него, демонстрируя уверенность в своих словах.

– Моя дорогая супруга права, – наконец громко сказал он. – Мы сохраним жизнь этому ничтожеству во имя благополучия нашего княжества. Стража, бросить его в темницу.

Народ разочарованно застонал. Они хотела кровавого зрелища, а тут не вышло. Омерзительные твари.

– Мой господин, – я схватила Роваха за рукав, когда он попытался уйти. – Его нельзя в темницу – он погибнет. Он получил слишком много плетей. Если он умрет, это будет ничуть не лучше казни. Ему нужен лекарь.

– У нас нет лекаря для него – дома исцеления забиты ранеными, лекари спасают жизни благородным северным воинам.

– Я могу, – выпалила я прежде, чем поняла, что сказала. Он не согласится…

Но муж удивил меня. Нахмурив белоснежные брови, он нехотя протянул:

– Будь по-твоему, Тайта. Но если он умрет из-за ран, ты горько расплатишься за это.

Я согласно кивнула, и властитель стал спускаться вниз. На последней ступеньке он замер, и я увидела, как похотливая улыбка коснулась его губ. Я посмотрела туде же, куда и он, и сразу все поняла. Неподалеку от нас стояла та красивая девушка, что плясала, окружив себя поклонникам. Губы ее изогнулись в притягательной улыбке, когда она поймала заинтересованный взгляд Роваха. Маленькая дурочка еще не понимает, что ее ждет этой ночью…

Я отвернулась, чтобы не видеть, как мой муж идет к красотке.

– Доставьте айневца в крепость, – приказала я стражникам и, накинув капюшон, прошла через расступившуюся толпу. Ракан бесшумной тенью шагал следом.

4

Пленника доставили в крепость. Выглядел он плачевно, был не в силах даже идти сам, так что во внутренний двор