Читать книгу - "Святая, смешная, грешная - Виктор Ермаков"

– Вау! Вот это класс! 98 %? Костя, налей ещё, хочу выпить за это!

– Катюх, может, дослушаешь про детализацию звонков, а потом и выпьем? А то думаю, если за каждую новость будем произносить тост и наполнять бокалы, то не многовато ли будет?

– Не многовато, – произнесла я, чуть прищурив глаз, и посмотрела на Костю.

– Ооо, милая, да я смотрю тебе уже хорошо, – добродушно улыбался во весь рот Костя и легким жестом подозвал официанта.

– Так за что пьём? – Костя поднял наполненный бокал, пребывая явно в хорошем настроении.

– Костик, – не совсем трезво протянула я, – какой ты всё– таки лапочка, когда в настроении. Люблю тебя. А выпьем за директора! Ой, прости, – тут я икнула и добавила: – За детектор! И не смейся. Я тебе точно говорю – детектор врать не будет, а значит, следователь поверит тебе. В Америке на детекторе даже Клинтон проверку проходил. Ну, когда он Монике Левински предложил… Ну, того… – я исподлобья обвела глазами соседей за столом, подбирая слово. – Как бы тебе сказать это покультурнее?

– Ну, скажи покультурнее, я подожду. – Костя скрестил на груди руки и улыбаясь всем своим видом показывал, что ждёт.

Я ковыряла вилкой остаток мяса на тарелке, сосредоточенно соображая, как бы покультурнее выразиться. «Отсоси» или «возьми в рот» отмела сразу. Овальный кабинет всё-таки!

– Думаю, он как-то дипломатично, корректно предложил, издалека начал… Намеками. Ну, допустим: «Моника, у нас, президентов, очень напряжённая работа. Я, как раб, прикованный к вёслам галеры, гребу по семнадцать с половиной часов в сутки. Seven days a week. Но иногда и у нас, президентов, душа и тело просят теплоты и релакса. Для души я иногда играю на саксофоне. А вот для тела, – тут Билл должен опустить вниз глаза и тихо произнести, – с этим вот как раз проблема. Хиллари не в счёт. Ты же сама её видела. Не вариант. Моника, пока ты только стажёрка, – как-то по-дружески, я бы сказала, по-отечески продолжил Билл, – но уже и сейчас ты смогла бы сделать кое-что полезное для Америки и её президента. – Здесь Билл должен с патриотизмом посмотреть на звёздно-полосатый флаг. – Начни с малого, с того что тебе по силам». Так как Левински была не дура – в Белый дом дур не берут же! – она поняла, что начать с малого – это значит начать с орального секса.

Костя сидел молча. Либо он просто не хотел перебивать выпившую девушку, либо хотел дослушать мои мысли и чем всё это закончится. Имеется в виду у Билла и Моники.

– Костя, вот ты сидишь сейчас, смотришь и думаешь: «Выпила Катька, несёт непонятно что, уже и забыв, о чём мы говорили. Напрасно, милый, я всё прекрасно помню! Мы говорили о детекторе лжи, – произнесла я, стараясь как можно чётче и членораздельнее произносить каждое слово. И, кажется, мне это вполне удавалось. Ну, может не всегда и не с первого раза, но всё же… – Детектор лжи, – продолжала я, – это сууууупермашина, сразу всех выведет на чистую воду! Ансаковы не смогут её обмануть, точно тебе говорю. Чего ты лыбишся сидишь? Вот у Малахова в программе «Детектор лжи» как то одна девка…

– Катёнок, давай домой поедем, а ты мне по дороге расскажешь, чем дело у этой девки кончилось, хорошо? – предложил Костя, жестом подзывая официанта.

– Хорошо, Костя, а мы на твоей машине едем? Мне кажется, я не вполне готова садиться за руль. Давай оставим мою на парковке, а я завтра её заберу?

– Да, конечно, думаю, это лучший вариант, – ответил Костя, и в эту секунду к нам подошёл официант.

– Желаете десерт? У нас своя кондитерская, наш шеф-повар, Дамьен Пищионери, известен своими изысканными произведениями не только в Европе, но и во всём мире. На Чемпионате мира по кондитерским изделиям в 2008 году он занял…

– Кать, хочешь чего-нибудь сладенького на десерт? – спросил Костя.

– Неее, милый, я уже ничего не хочу! Хочу домой, спать.

– Если желаете, я могу упаковать вам на выбор любое кондитерское изделие, и вы сможете забрать его домой, – не замолкал официант. – У нас оригинальная подарочная упаковка…

– Скажите, а килька у вас в красивой банке? Я бы хотела баночку домой захватить.

– Эээ, простите? – вежливо улыбнулся официант, видимо, не сразу поняв мой плавный переход от пирожных к кильке. – Извините, я не понял, о какой кильке идёт речь?

– Ну как о какой? О вашей, балтийской, по тридцать баксов за порцию. Которая под постным маслом, – продолжала я.

– Извините, девушка шутит, – улыбнулся Костя официанту, у которого, видимо, с юмором тоже всё было в порядке.

– Нет, уважаемая, что вы. Наша килька совершенно особая, простая консервная банка ей как бы «не комильфо».

– А сколько штук в порции? Почему она, блин, такая дорогая? – не унималась я.

– В блюде четыре-пять рыб, но, извините, блюдо состоит не только же из кильки. В блюде также имеется свеколка, горошек зелёный, маслице опять же постное, – перечислял официант.

– Ну, хорошо, пусть ещё в придачу к кильке будет и свеколка. Но, извините, это же обычный корнеплод с грядки совхоза «Напрасный труд», а не чёрный трюфель с Пьемонтского леса. Откуда цена-то такая?

– Молодой человек, нам счёт, пожалуйста, – попросил Костя официанта, понимая, что я не собираюсь останавливаться. – И чем быстрее, тем меньше мозга она вам вынесет. Поверьте мне на слово, это она умеет делать блестяще!

– Да что вы, уважаемый… Всегда рад ответить на любой вопрос. Всегда к вашим услугам, – чуть заметно склонил голову в виде поклона официант. – Посетитель всегда прав, как говорили в советские времена, – добавил он улыбаясь, а в его глазах читалось: «Любой каприз за ваши деньги. Но если вас не затруднит, за вынос мозга добавьте всё-таки немного к чаевым. Это, знаете, типа как надбавка за вредное производство». Последние три предложения официант не произносил. Это я сама сканировала его мысли.

– Костя, вот зачем ты меня напоил? – Я стояла возле открытой двери машины, слегка покачиваясь. – Давай минуточку постоим на свежем воздухе и поедем, хорошо?

– С удовольствием постою ещё, – ответил Костик. – Только милая, хочу напомнить: не я предлагал один тост за другим. Вот и результат, как говорится, на лицо.

– Всё, едем, я уже в полном порядке, – произнесла я, сделав глубокий вдох бодрящего, ночного мартовского воздуха. – Хочу скорее домой и в тёплую постельку.

Проснувшись утром, мы, не сговариваясь, решили не ехать на работу. Как здорово было опять чувствовать друг друга, находясь на одной волне. Ко мне вновь вернулся мой Костик – милый, заботливый, внимательный и очень-очень сексуальный.

Приняв душ, я побрела на кухню. А там, что называется, шаром покати! Всё, что находилось в холодильнике, вызывало тоску и убивало аппетит и желание завтракать в ближайшие пару часов. Скользкая заветренная колбаса, высохший и затвердевший до степени гранитного камня кусок сыра, давно просроченные для употребления яйца да зелёный батон хлеба. Не из просроченных продуктов оказался только растворимый кофе. Ну, возможно, ещё кетчуп.