Читать книгу - "Кровь богов и монстров - Люсинда Дарк"

Когда мы выходим с арены, я ищу Найла, но его нигде не видно. Мне тоже нужно его найти. Убедится, что у нас все в порядке, потому что независимо от того, как изменился мой статус, он всегда будет моим первым другом за пределами Преступного Мира, и я не хочу, чтобы он думал, что он стал не более чем еще одним Террой. Не для меня. Никогда для меня. Но прежде чем я смогу это сделать, мне нужно услышать мнение Руэна.

Что-то происходит со Смертными Богами, и я не верю, что их переводят.

Мои инстинкты кричат, что это как-то связано с табу, нарушенным Богами, но я не знаю, с каким именно.

Глава 31

Кайра

Проходят несколько дней после пробных сражений перед Царицей Богов и Македонией. Я сообщила Даркхейвенам о том, что я нашла в записях библиотеки Академии, а затем впервые показываю им свою книгу.

— Это не кожа, — заявляет Руэн, проводя ладонью по внешней стороне прекрасно выполненного тома. Я судорожно сглатываю, но не говорю ему, из чего она сделана. Каждый раз, когда я прикасаюсь к этой штуке, я стараюсь не думать об этом.

Теос заглядывает через его плечо на страницы, на которых он раскрыл книгу. — Здесь так много имен. — Его тон напряженный, как будто он заставляет себя проявлять меньше эмоций. — Ты права, это фамилия Малахии — и Инид.

— Ее имя еще не вычеркнуто, — говорю я, — как было и с именем Малахии. До того как я узнала, что его перевели.

На другом конце открытого пространства жилых помещений Даркхейвенов Каликс развалился в кресле у камина, подбрасывая в воздух серебряный кинжал, прежде чем ловко поймать его большим и указательным пальцами. Он повторяет эти действия снова и снова, в то время как его глаза затуманиваются от едва сдерживаемой скуки.

— Остальные страницы пусты, — бормочет Руэн, листая книгу. Его полуночный взгляд поднимается на меня. — Для этого есть какая-то причина?

Я пожимаю плечами. — Не знаю, — признаюсь я открыто. — Кэдмон дал мне книгу, когда я была еще просто Террой — изначально это была просто информация о Пограничных Землях. Потом все изменилось. Он сказал, что это книга пророчеств.

— Значит, эти имена — пророчество? — Теос хмурится, а затем подпрыгивает, когда кинжал пролетает мимо наших голов и вонзается между двумя камнями в стене.

— Каликс, — холодный тон Руэна звучит как упрек.

В ответ раздается низкий стон раздражения. — Это глупо, — огрызается Каликс. — Книга нам ни о чем не говорит.

Я поворачиваюсь, когда кресло под Каликсом скрипит, пока он поднимается на ноги, стуча ботинками по полу. — Я предлагаю пойти к Кэдмону и заставить его рассказать нам, что это за чертово пророчество.

— Ты не можешь угрожать Богу, чтобы получить информацию, — напоминаю я ему, хотя, честно говоря, хотела бы, чтобы мы могли. Хотя я разочарована секретами Кэдмона и пока не совсем уверена, с нами он или против нас, что-то глубоко внутри меня говорит, что он не пытается причинить нам вред.

Губы Каликса растягиваются в широкой улыбке. — О, маленькая лгунья. — Он цыкает на меня. — Тебе следовало бы знать лучше. Есть и другие способы заставить кого-то выболтать свои секреты.

Я делаю глубокий вдох и, прищурившись, смотрю на самого чокнутого из братьев Даркхейвенов. — Ты также не можешь мучить никого, — выдавливаю я.

Еще один стон, и он падает обратно в кресло. — Какой смысл быть таким могущественным, если мне не позволено ни с кем развлекаться? — требует он.

Когда ему никто не отвечает, он вытаскивает другой клинок, который до этого момента был полностью спрятан где-то на его теле. Отчетливый тук-тук-тук его возвращения к подбрасыванию клинка в воздух и ловле его — это все, что витает в воздухе, пока Теос не заговаривает.

— Почему Кэдмон не может просто рассказать нам, что это за пророчества, вместо того чтобы давать тебе книгу, в которой только намеки? — он спрашивает.

— Он сказал, что это что-то связанное с его способностью — барьер, — отвечаю я ему. — Я думаю, если бы он прямо сказал нам, что это за пророчества или каким будет будущее, все изменилось бы, и он вообще не смог бы нам помочь.

Несмотря на мои слова и тот факт, что я теперь понимаю, к чему клонит Кэдмон, разочарование Теоса совпадает с моим собственным.

— Божественность сложна, но у нее есть свои законы, — кивает Руэн. — Так что это имеет смысл.

Я смотрю на него. — Это так?

— Да. — Руэн опускает взгляд на страницы книги, один большой палец зажат между двумя листами, удерживая текущую страницу, пока он вглядывается в список имён. — Даже Боги подчиняются своим силам. Вот почему Акслану нужна победа. Почему Долосу нужно угнетение. Почему Маладезия отвечает за обучение молодых Смертных Богов — они нуждаются в похвале не меньше, чем она нуждается в том, чтобы их хвалили. Боги управляются своими способностями, и они должны продолжать их подпитывать.

— Но… почему то же самое не относится к Смертным Богам? — Звуки подбрасывания и ловли кинжала Каликсом стихают. Все взгляды обращаются ко мне. Я оглядываю комнату. — Что? — Требую ответа я, хмуро глядя на них троих.

— Что ты только что сказала? — Вопрос Руэна — это не столько вопрос, сколько приказ, или что то вместе взятое.

— Смертным Богам не обязательно подпитывать свои силы тем же способом, что и Богам, если только… вообще не нужно?

Золотые, зеленые и полуночные взгляды сталкиваются. — Я никогда не думал об этом с такой точки зрения, — бормочет Теос, когда Каликс встает и его кинжал исчезает обратно под одеждой.

— Хотя она права, — говорит Руэн. — Нам не нужно подпитывать свои способности, как Богам.

Каликс широкими шагами пересекает комнату, прорубаясь сквозь нашу толпу, пока не оказывается у стены и не выдергивает свой предыдущий клинок из его места в стене. — Что это значит? — Спрашивает он, поворачиваясь к нам лицом.

— Я не знаю, — признается Руэн, — но это может быть еще одной причиной, по которой они сочли преступлением скрывать Смертных Богов, почему они позаботились о том, чтобы все дети крови Богов были отправлены в их Академии.

— Имеет ли значение, нужно ли нам подпитывать наши силы или нет? — Спрашиваю я, скрещивая руки на груди. — Факт остается фактом: Боги, естественно, более могущественны, чем мы.

— Так ли это? — Тишина, которая следует за тихим вопросом Руэна,