Читать книгу - "По праву крови - Ксения Родионова"

барьеры и смог дотянуться меня. Ему пришлось приложить невероятные усилия, чтобы стереть с моих рук кровавые знаки, от них остались сильные ожоги. Тьма стала ослабевать и отступать. Её щупальца съеживались.

Я вернулась из забытья вместе с душераздирающим криком. Кирон наложил успокаивающий и облегчающий боль сигил. Постепенно затихла, вернулась осознанность, а следом — ужас.

— Что это было⁈ — прошептала я.

— Это было нечто великолепное, — восхитился Кирон. — Я надеюсь, тебе это понравилось так же, как и мне.

Я не могла вымолвить ни слова

— Вставай! Здесь уже нечего делать. Надо узнать, что происходит снаружи.

Он поднял меня на ноги и потащил за собой. Когда мы уже были на лестнице, навстречу выбежал Чан.

— Капитан Кирон, — отсалютовал от. — Вам нужно срочно вернуться в главную залу.

— Доложите обстановку.

— Ситуацию взяли под контроль. Все мятежники, оставшиеся в живых, были арестованы. Остальные погибли пока необъяснимым образом. Есть жертвы среди гражданских. И, — он помедлил. — ваша жена, капитан…

— Что с ней?

— Нет, она жива, но с ней что-то не так. Мы ждем ценителей, они скоро прибудут.

Кирон бросился вниз по ступеням. Я следовала за ним. В голове нарастала боль. Мысли путались. Вокруг были заметны следы столкновения. Люди в главной зале суетились. Инквизиторы помогали пострадавшим и относили в сторону погибших. Другие занимались арестованными и убитыми мятежниками.

Кирон приблизился к Оливии. Она полулежала на кушетке, необычайно бледная, даже слегка сероватая. Дышала тяжело, на лбу выступила испарина. Я осталась стоять поодаль, не решаясь приблизиться. Меня словно парализовало. Я наблюдала, как прибывшие целители суетились с пострадавшими, Оливию переложили на носилки и унесли. Я боялась. Я знала и боялась, что всё это сотворила именно я.

Кирон внезапно возник передо мной.

— Быстро в экипаж, — прошипел он.

Нас довезли до больницы. Там Кирон приказал мне оставаться в палате ожидания вместе с двумя офицерами. Волны ужаса накатывали на меня одна за другой. Я пребывала в оцепенение. Один из охранников предложил мне чай. Я приняла кружку, но так и не попробовала. Оба офицера с опаской поглядывали на меня.

Атмосфера в больничном крыле была густой, как смола, и состояла из равных частей адреналиновой взвинченности и усталости. Офицеры, привыкшие к смерти и хаосу, теперь вели себя иначе. Их взгляды, скользившие по мне, были лишены прежнего снисходительного любопытства или презрения. Теперь в них читался суеверный страх. Они старались не смотреть, а если наши взгляды всё же пересекались, они тут же отводили глаза, словно от удара. Они чудовище высосавшее жизнь из десятков человек, оставившее после себя лишь серые, сморщенные оболочки. Шёпотом они передавали друг другу, что у запертых в хранилище не было ни единой раны, только выражение крайнего ужаса на лицах и неестественно иссушенные тела. Когда я брала предложенную кружку, офицер, подававший её, отшатнулся так, будто боялся случайного прикосновения.

Пока я сидела в комнате ожидания, зажав в руках остывшую кружку, до меня долетали обрывки тревожных разговоров офицеров и санитаров. Картина происходящего складывалась, как мозаика из ужаса. Нападение на дворец было лишь одним, и не самым успешным, ударом. Оказалось, мятежники действовали по всему городу синхронно и с пугающей слаженностью. Это не мог быть один анклав. Их главной целью были не люди, а узлы инфраструктуры: пока мы сражались в хранилище, другие группы, используя те самые мощные сигилы переноса, которые они пытались активировать в зале собраний, привели подкрепление и практически сравняли с землёй два ключевых архива и вывели из строя главный распределительный узел связи и склад камней. Шептались о том, что генерала Акера, истекающего кровью, едва успели эвакуировать с поля боя. Стало ясно, что сегодня Инквизиция понесла не просто потери, а унизительное, сокрушительное поражение.

Я не могла сказать, сколько прошло времени. Чай уже совсем остыл. Я продолжала держать его в руках. Кирон ворвался в палату, как шторм. Он с ходу набросился на меня и сбил с ног ударом кулака в скулу. В голове звенело, лицо в месте удара горело. Кирон нанёс мне ещё несколько ударов в живот и плечо. Когда Чан, ворвавшийся следом, бросился к нам, чтобы остановить, Кирона скомандовал:

— Назад!

Он склонился надо мной и произнёс так тихо, что только я могла слышать:

— Ты забрала то, что принадлежало мне.

Он выпрямился и отдал приказ:

— Под стражу её и в камеру.

— В её комнату? — уточнил Чан.

— В камеру! — рявкнул Кирон.

— Да, капитан.

Кирон направился к двери.

— И никакого исцеления, — добавил он, покидая палату.

Чан помог мне подняться на ноги, прикасаясь максимально деликатно. Меня перевезли в крепость и разместили в одиночной камере, немного более комфортной, чем та, в которой я начала близкое знакомство с инквизицией. Дверь за мной закрылась, заскрежетал замок. На двери засиял запирающий круг. Никто не сказал ни слова. Я была настолько измотана, что она просто рухнула на жесткую койку и почти мгновенно отключилась, желая сбежать от безумия Кирона.

Проснулась через несколько часов. Всё тело горело. Голова гудела. Левая сторона лица пульсировала. Я попыталась применить исцеляющий сигил. Виски словно пронзила стрела, а следом я ощутила присутствие Кирона. Прошло ещё какое-то время и он появился в камере во плоти. В ярости.

— Я же сказал: никакого исцеления!

— Как Оливия? Как ребенок? — тихо спросила я. Я боялась услышать ответ.

— Нет больше Оливии.

Казалось из меня вышибло весь воздух. Я не могла вдохнуть. В животе будто появилась глыба льда. Я осторожно коснулась сознания Кирона. Там не было боли или сожаления, только злость. И безумие его расщеплённого я.

— Мне жаль, — одними губами произнесла я.

— Я знаю, — Кирон ласково провёл рукой по моей щеке, его ладонь остановилась на затылке. — Я знаю, милая, как сильно тебе жаль. Только твои сожаления не изменят тот факт, что ты отняла жизни моего дитя и жены.

Я вскрикнула, когда лезвие мягко вошло в живот. Кирон не сводил с меня полного ненависти взгляда. Он вынул кинжал, а затем вонзил его ещё раз и ещё. Я крепко сжимала воротник его куртки, пока в ладонях были силы. Он отступил назад, я рухнула на колени. Кровь растекалась лужей на полу. Кирон пододвинул стул и расположился на нем, наблюдая мою агонию. Он ждал. Вдыхал металлический запах, заполнивший комнату. Когда я была близка к тому, чтобы провалиться