Читать книгу - "Гори, венчальная свеча! - Елена Арсеньева"

Сердце заколотилось, Лиза опустила глаза, чтобы не выдатьволнения. С той самой ночи, когда она попалась на песню казаков-галерников, какглупый пескаришка попадается на приманку, минуло изрядно времени, Лиза смотрелапо сторонам и многое увидела. Ну, например, она заметила, что бич Шукала тольковьется над головами гребцов, но никогда не опускается на их плечи; а они хоть иогрызаются, хоть и пригибаются, чтобы увернуться от ударов, но без особогоусердия, словно заведомо знают, что черноусый Шукал не ударит никого из них…Если, конечно, рядом не окажется Сеид-Гирей. Но и тогда удары этого балканца,принявшего в плену мусульманство, больше напоминали щелчки, нежели полновесныйхлест с оттяжкою, на который большим мастером был сам султан. Чтобы игратьбичом так, как это делал Шукал, нужна была немалая хитрость и отвага. ПокаСеид-Гирей ничего не замечал, да и заступил Шукал на свой пост совсем недавно,на подходе к Стамбулу, когда прежний надсмотрщик, известный своею жестокостью,вдруг ночью свалился за борт, почему-то не позвав на помощь. РазозленныйСеид-Гирей хотел назначить Гюрда надзирать за рабами, но тот наотрез отказался.Сей новый отпор, который получил султан не от пленника, а от своего человека,тем более имельдеша, заставил его быть осторожнее в прихотях.

* * *

Лиза не тотчас узнала, что же явилось причиною ее стольвнезапной встречи с Сеид-Гиреем, что именно приключилось после ее бегства.

Надежды Чечек на милость повелителя, конечно же, оказалисьтщетны. Сеид-Гирей бестрепетною рукою перерезал горло своей валиде, убедившись,что на золе оставлен именно ее след. Держа в руке обагренный кровью ятаган, онс детской радостью ожидал, когда же сбудется благое пророчество сновидения,однако дождался только внезапного вторжения в Хатырша-Сарай отрядаголоворезов-бекштаков, посланных Керим-Гиреем, который решил наконецрасправиться со строптивым и неразумным младшим братом.

На сторону сильного немедленно перешел почти весь гарнизондворца. Шум, который слышала Лиза в подземелье и который заставил ее искатьспасения в древнем зиндане, был шумом не погони за нею, а результатомпоспешного бегства Сеид-Гирея и кучки верных ему чобарджи. Гюрд и его воиныпопытались принять сражение, защитить своего султана, но силы были слишкомнеравны… Гаремницы и Мелек остались на милость победителей, их участь быланикому не известна.

Сеид-Гирей знал еще один тайный выход из подземелья, ведущийк морю. Там, в лесной хижине, были наготове свежие лошади: Сеид-Гирей так же недоверял Кериму, как тот ему, и последнее время смутно ждал недоброго.

Ночь еще не истекла, а беглецы уже были в Кафе, гдепогрузились на галеру «Зем-зем-сувы», всегда готовую к выходу в море, иотчалили. День простояли в одной из потаенных бухточек Карадага, хоронясь отвозможной погони. Ее не было, и, чуть стемнело, галера пошла вдоль южнойоконечности Кырым-Адасы, намереваясь взять курс на Стамбул. И вот тут-то ихокликнул из тьмы голос Рюкийе.

– Кисмет, – обреченно промолвил Гюрд, рассказывая Лизе обэтих событиях, и склонил голову. – Твоя злая судьба! Нет, наша…

Иногда Лиза размышляла, почему Сеид-Гирей до сих пороставляет ее в живых. Не только же из-за своей неуемной похоти, которая жглаего огнем. Лиза терпела ее, стиснув зубы и скрепя сердце, как неизбежноенасилие. Да и чем иным было это с того самого первого раза, когда он овладелсвоей пленницею на каменных плитах маленького дворика, у водоема?

Сеид-Гирей никогда не слыл глупцом, ему, конечно, нельзябыло отказать в проницательности: он всем существом своим чуял скрытоесопротивление и сердца, и тела своей ханым, но, словно нарочно, делал все длятого, чтобы его усугубить. Более того, он словно бы задался целью настроитьпротив себя самых близких и беззаветно преданных людей, даже Гюрда.

Прежде всего Гюрда!

Лиза, которая так и не смогла свыкнуться с беспрестаннойжарою, неожиданной по осени, едва не захворала в начале плавания от нечистоты инехватки воды: пресная шла только для питья, да и то не вволю. Ей удалосьвымолить у султана разрешения на ежедневные омовения, но плавала она плохо и низа что не решилась бы прыгнуть за борт, чтобы искупаться, а потомудовольствовалось омовениями морской водой. Конечно, она и сама вытянула бы наверевке ведро-другое, чтобы смыть пот и усталь, однако Сеид-Гирей счел это нижеее достоинства. Самому ему таким делом было заниматься зазорно; ни воины, нинадсмотрщик Шукал, ни тем паче букалы для такого дела тоже не годились, ибоненароком могли узреть Рюкийе-ханым обнаженной, хоть для нее и разбили на носугалеры малый шатер; а потому султан доверил свою единственную наложницу тому,кто был ему ближе родного брата, – имельдешу Гюрду.

Противу ожидания, молодой чобарджи-баши не отказался от сегопоручения, хотя оно пристало лишь евнуху, а уж он-то евнухом не был! И хотьЛиза во время своих омовений ни разу не встретила его нескромных взоров, однакоэти упорно потупляемые синие очи, это напряженное молчание, в кое отныне былпогружен Гюрд, лихорадочный румянец его щек, трепет пальцев, ненарокомвстречавшихся с пальцами Рюкийе, открыли ей более, чем самые жаркие слова исамые откровенные взгляды. И все-таки она не отказалась от услуг Гюрда… ипотому, что ее возмущала терпеливость, с коей он сносил свое явное унижение, ипотому, что не хотела вызвать ревнивых подозрений Сеид-Гирея, и пуще всегопотому, что, как ей казалось, она поняла наконец, в какие сети можно запутатьсего горделивого вероотступника.

О нет, Лиза не заблуждалась относительно своей участи! Еслией не удастся подчинить себе Гюрда и склонить его на бунт против султана илиесли не произойдет еще какая-то случайность, она будет неразрывно связана сСеид-Гиреем на весь тот недолгий отрезок своей жизни, пока он просто-напростоне удавит ее в порыве страсти или в порыве ненависти. Предвидя будущее смрачным спокойствием, Лиза желала для себя только одного: еще раз увидетьАлексея, буде он жив, и вымолить у него прощение. И уж этого-то она просила уСудьбы со всем тем неколебимым упрямством, кое было сутью ее натуры.

* * *

Раз ночью Лизе не спалось. Галера замерла среди неподвижногоморя. Не было надобности спешить куда-то, и гребцам разрешалось ночьюпередохнуть: ведь заболей кто-то из них, его уже некем будет заменить.

В каюте стояла сырая жаркая духота. Почувствовав, чтозадыхается, Лиза, почти не дыша, скользнула с ложа, не потревожив Сеид-Гирея, инеслышно поднялась по трапику на палубу. Прилегла тут же, у люка, унимаябешеный стук сердца и утирая со лба пот. Не скоро обморочный озноб прошел, и невдруг Лиза удивилась, что беспрепятственно выбралась из каюты: Гюрд всегда спална откинутой крышке люка, мимо просто невозможно пройти, но сейчас его здесь небыло.