Читать книгу - "Из могилы - Кресли Коул"

Ларк нахмурилась.

— Мы всё ещё здесь.

Цирцея указала на мою руку, покрытую символами.

— Игра продолжается.

«Помни, — когда-то сказал мне Арик, — эта игра попытается свести тебя с ума».

Я уткнулась лицом в грудь Джека и плакала в свете утреннего солнца.

Глава 44

Императрица

День 7 Н.Р.

— Нам нужно кое-что с тобой обсудить, — сказала мне Цирцея. Она организовала сегодня собрание на кухне.

Джек с Ти на руках, Ларк, Сол, Цирцея и я сидели за столом — такое вот совещание эпохи Нового Рассвета. Мы решили поменять терминологию и смотреть в будущее.

На закате после битвы мы все, затаив дыхание, ждали нового дня, когда солнце вновь поднимется над горизонтом и птицы запоют, встречая рассвет. Снег продолжал таять. Пошёл лёгкий дождик, затем прекратился, как и должно было быть в тот день перед Вспышкой, если бы не катастрофа.

— Что случилось? — спросила я Цирцею. Я ожидала серьёзного разговора — как-никак, я едва не убила всех игроков.

— Ты должна прочитать письмо, которое оставил тебе Смерть.

Ох. Письмо. Видимо, Ларк тогда услышала его последние слова.

Все за столом смотрели на меня выжидающе.

Переживали, что я сорвусь из-за этого письма и разнесу всё к чертям? Чёрта с два! Да, часть меня умерла вместе с Ариком, но я вернула свой жгут на место и затянула его вновь — ради Ти.

— Хорошо, — сказала я Цирцее. — Я сделаю это.

Держа руки под столом, я провела пальцами по символу Арика. Одному из шестнадцати на моих кистях.

Когда-нибудь какой-нибудь игрок соберёт все двадцать один. Пускай мы положили конец апокалипсису, но игру это не завершило. Наша жертва не была принята.

Как сказала Цирцея: «Это не жертва, если ты не воспринимаешь это как великую потерю». А мы все только рады были отдать жизнь.

Помимо нас четвертых, в живых оставался Мэтью. Иногда я чувствовала его присутствие в своей голове, словно он проверял, как я.

Я говорила ему: «Я понимаю, почему ты нас убил. Мы вынудили тебя». Но он так и не отвечал.

Не знаю, как к нему относиться. Спокойно ли он спал перед битвой, зная, что мой супруг её не переживёт? Как бы я ни была рада завершению апокалипсиса, я ни на секунду не переставала думать о том, что мы с Ариком могли провести больше времени с сыном в этом новом мире.

Если даже Смерть чувствовал, что эта игра будет не такой, как предыдущие, то уж Мэтью наверняка предвидел всё это.

Спасибо, что предупредил, Дурак.

— Хорошо? — повторила за мной Ларк. — Ты просто возьмёшь и прочитаешь это письмо?

— Угу.

Могу собой гордиться: мой голос прозвучал совершенно нормально.

— Но мы тебя не торопим, — заверил Джек. Он спал в гостевой комнате по соседству со мной и Ти. Я задумалась. Похоже, все беспокоятся за малыша, поэтому бдят по очереди.

Ларк сощурила глаза.

— Так, стоп, ты что, опять вернулась к этому приёму со жгутом?

Да! Но даже жгут не спасал от боли. Замок вновь стал моим аппаратом ИВЛ. Я питалась лотосами и делала вид, будто Арик уехал пополнять наши запасы. С минуты на минуты его шпоры зазвенят в коридоре. Я частенько поглядывала на дверь, ожидая его появления.

И не только я: наш малыш постоянно искал его глазами. Что-то заставляло Ти просыпаться каждый раз в два часа ночи. Он охотно тянул ручки, а когда Арик так и не приходил, Ти начинал плакать.

— Я в порядке, Ларк. Я готова.

Цирцея поднялась со своего места.

— Тогда решено. Мы проводим тебя до кабинета.

Ого. Они поверили мне.

— Отлично.

Я встала со стула.

В полной тишине мы вышли из кухни и направились по коридору. Я переживала, что замок пострадает из-за землетрясения, но Арик оказался прав — здание осталось целым. Лишь пара трещин образовалась то тут, то там. Чуть съехавшие картины легко было вернуть на место.

А вот обитатели замка пострадали куда сильнее.

Перед дверью кабинета я сказала:

— Дальше я сама.

Они нервно переглянулись.

Ти в руках Джека произнёс «агу» и нахмурился, растерявшись при виде напряжённых улыбок окружающих.

— Pequeña, мы можем остаться и поддержать тебя. — Сол ласково улыбнулся мне. — Я умею держать за руку, как никто другой.

И тут же прикусил губу, вероятно, подумав что-то вроде: «Смерть мог бы держать её за руку, imbécil». Они все ходили на цыпочках вокруг меня. Как по минному полю.

Не надо!

— Я в порядке, правда.

— Тебе не обязательно делать это прямо сейчас, — продолжал настаивать Джек. — Ещё слишком рано.

Ларк внимательно следила за моей реакцией.

— Послушай, Эви, мы понимаем, как тебе непросто…

Сказала та, что так смело отпустила почти весь свой зверинец на волю, чтобы все звери могли участвовать в размножении. Она оставила при себе только своих фамильяров, нескольких лошадей и скот для пропитания, но всем остальным предстоит удивительная — и опасная — жизнь на свободе.

Титан остался. После смерти Арика призрачно-белая шерсть красноглазого скакуна вновь стали обычными серыми. Когда-нибудь Ти будет кататься на этом коне.

— Поговорим позже, ребят, — бросила я через плечо, заходя внутрь. — Я найду вас, когда закончу.

И закрыла за собой дверь.

Оставшись одна, я окинула взглядом кабинет. Пальцы невольно потирали медальон. Много мест в замке были богаты на воспоминания — моя башня, где я разрисовала стену; моя танцевальная студия, где Арик подарил мне балетные туфли, и, разумеется, наша общая спальня, но эта комната больше всего напоминала о нём.

Я осматривала бесценные реликвии, внезапно поймав себя на том, как мечтательно улыбаюсь. В один из первых случаев, когда Арик пустил меня в свою святыню, я махнула на короны и скипетры и пошутила, дразня его:

— Признайся, ты носишь их, когда никто не видит. Играешь в теннис скипетрами?

— Нет, Императрица. Не играю.

— Можно мне? Можно мне?

Сдерживая улыбку, он сказал:

— Нет, Императрица, нельзя…

Мы постепенно влюблялись друг в друга… Это нельзя было предотвратить, нельзя было остановить, это было подобно водопадам, что есть и на его, и на моей карте.

Моё внимание переключилось на его коллекционные книги. Однажды, занимаясь любовью, мы случайно сбили их с полок, и он, смеясь, крикнул: «Пусть падают!»

Я перевела взгляд на поднос с водкой. Одна рюмка осталась на столе рядом с хрониками. Должно быть, он выпил стопку прошлой ночью. Пустая рюмка больше никогда не будет наполнена.

Я прошлась вдоль ряда