Читать книгу - "Пресыщенность ядом - Мария Высоцкая"

Наш любимый малыш вновь требует кушать, потому что мой аппетит разыгрывается не на шутку. Открываю холодильник в поисках творога, но убираю брикет обратно. Трель дверного звонка прокатывается по всей квартире, заставляя отложить трапезу на потом. Возвращаюсь в прихожую и, не глядя в глазок, отпираю дверь.

На пороге Виктор и Ольга. Кажется, у меня дёргается глаз. Улыбаюсь с опаской и пропускаю их в дом.

- Здравствуй, - Оля медленными шагами, опираясь на палочку и брата, проходит в комнату.

- Присаживайтесь, - убираю с кресла декоративную подушку.

- Спасибо. Эль, я хотела поговорить… извиниться перед тобой. Я была не права во всём.

- Всё хорошо, - подсаживаюсь ближе.

Ольга смотрит на мой живот, склоняет голову вбок и улыбается.

- Поздравляю вас, - её губы дрожат.

- Спасибо.

- Вы поженились?

- Расписались.

- Прости меня, если сможешь, я не имела права…

- Оль, давай просто забудем, ладно?

- Нет. Эля, я постоянно об этом думаю. О том, что могла поступить иначе, могла, но решила сделать больнее для всех. Я же видела, что происходит, видела, как они тебя поливают грязью. Видела и просто отвернулась, считая в чём-то виновной. Это я виновата, я…

- Тише, - обнимаю, поглаживая её подрагивающую спину, - никто не виноват. Всё закончилось. Тише!

- Эля… я же… я… он пришёл к нам сам. Пришёл почти сразу после того, как твой отец всё рассказал Витьке… пришёл и сказал, что готов помочь, - она плачет, и я не всегда понимаю, что она говорит.

- Кто?

- Он сказал, что Доронин должен быть наказан. Что он поступил с ним так же… я тогда была готова поверить кому угодно. Я хотела мести, понимаешь? Прости меня. Я не знала, что всё будет так. Прости, - она начинает рыдать, а меня бросает в дрожь.

- Что за парень? Он сказал, как его зовут? Кто он?

- Тот, который давал интервью, что он стал жертвой всего этого. Дягилев, это он отправил тебе то сообщение, это всё он.

- Дягилев…

Выдыхаю, поднимаясь на ноги.

- Оля, ты не виновата, ты не виновата… -  сдавливаю пальцами виски, отходя к окну.

Она продолжает плакать, а я хочу, чтобы они ушли. Я не зла на неё, я растеряна. А ещё пока не готова к длительному общению. Пока не готова. В голове кружит имя Дягилева, значит, это он, всё это он. Данил знал? Знает?

- Эль, мы пойдём, - вмешивается Витя.

- Да, хорошо, - приглаживаю волосы, - хорошо.

Провожаю их и, вернувшись на кухню к своему творогу, включаю телевизор, застывая с ложкой во рту.

На экране кадры задержания. Захар, я узнаю его сразу. Полиция выводит его из-за высокого забора особняка его родителей. Делаю звук громче.

Ведущая рассказывает об аварии, о резонансе и о том, кто же на самом деле виновник. Дело. Улики. Доронина подставили. Поглаживаю свой живот, переводя взгляд к окну.

***

Отец приезжает без предупреждения, но я понимаю, что он здесь, гораздо раньше, его кортеж сложно не заметить, особенно если окна ресторана, за столиком которого ты сидишь, выходят на центральный вход. Я взрослый, но каждый раз у меня дёргается глаз от ожидания встречи с папашкой.

Убираю руки в карманы, принимая наиболее вальяжную позу. Он идёт по дорожке ко входу.

Пока я жду его персону, почему-то вспоминаю то время, когда он учил меня плавать. Точнее, просто скинул в воду с небольшого катера, мне было восемь… ужасный был день. Правда, плавать я научился. Губ касается усмешка, потому что всё наше с ним общение извечно было именно на таких нотах. Он давил своим авторитетом и силой характера. Принижал, заставлял…

Его методы воспитания - это нечто, сейчас я отчасти понимаю, что иначе он не умел и не умеет. Но вместе с этим я понимаю и то, что и близко не хочу подпускать этого человека к своему ребёнку. На нашу семейку достаточно искалеченных психик.

- Даниил Александрович, - он садится напротив меня с дерзкой улыбкой, - день добрый, как ваше здравие?

- Чего тебе надо?

- Мне тут сообщили, что мой сын женился, а отец до сих пор не в курсе.

- И я совсем не рад, что теперь ты в курсе.

- Строг, но справедлив?

- Зачем ты припёрся?

- Осторожнее на поворотах, - взгляд становится опасным, - я по делу.

- Какому?

Папа подзывает официанта, и тот приносит нам планшет. Беру его в руки, сначала не понимая, что происходит. На экране мелькают картинки задержания. В том, кого ведут под руки в наручниках, я узнаю Дягилева. А отец параллельно кадрам рассказывает занимательную историю произошедшего.

- Твой дружок оказался не таким идиотом и сдал нас моему конкуренту. Именно поэтому я отправил тебя отсюда подальше. Кстати, сообщение нашей Эльвире прислал тоже он, это было первым шагом, тебе он побоялся вредить самостоятельно, а вот повторно подорвать психику девчонки и устроить шумиху было в его силах.

- Сука, - сквозь зубы.

- Он же приходил к тебе в офис, ты должен был догадаться, что он будет мстить.

- Я понял это, но прямых доказательств у меня не было. Что с ним теперь будет?

- Срок. Но думаю, тот, кому он тебя сдал, избавится от него раньше. Положение поменялось, и ему нужно со мной дружить.

- Ждёшь благодарности?

- Нет. У меня к тебе деловое предложение. Сделка.

- Ты адресом не ошибся?

- Время покажет.

- Чего ты хочешь?

- А вот это уже конструктивный диалог, - хлопает в ладоши, - я возвращаю тебе всё, а ты...

- Схожу и продам душу дьяволу?

- Далеко идти не придётся, - очередная мерзкая усмешка, - твоя душонка мне не нужна. Поговори с Мариной, у вас с ней хорошие взаимоотношения, пусть она вернётся домой.

- Понятно, - закатываю глаза, - она до сих пор не хочет тебя видеть?! Я не буд…

- Подумай хорошо, - упирается ладонями в стол, - всё, что есть у меня, твоё по праву. Когда меня не станет, всё это станет твоим в любом случае. Хоть раз в жизни сделай так, как я прошу.

С этими словами он уходит прочь, а я остаюсь сидеть за столом с планшетом в руках и смотреть ему вслед.

Конечно, я поговорил с Мариной, поначалу мне не хотелось этого делать, но я рассказал Эле, и она настояла. Я не думал, что от этого разговора будет толк, но она дала ему шанс. Нет, Марина не вернулась в особняк, но начала общаться с отцом. Она удивительная женщина, способная абсолютно всё положить к своим ногам, Александра Николаевича, кажется, в первую очередь. Как итог, все остались при своём.