Читать книгу - "Приверженная - Сандра Бушар"

Пять лет спустя.

— Так много лет прошло… А, кажется, будто это было вчера. — навернулись слезы и я сжала ладонь мужа, положив голову тому на плечо. Рука Кирилла, до этого лежащая у меня бедре, нежно погладила по талии, вызывая целый рой мурашек. — Мне их не хватает. Иногда кажется, что я забываю их голоса. Становится страшно до ужаса…

— Они всегда вместе с тобой. Помнишь? — мужчина взял мою ладонь и постучал по своей груди. — Вот тут. В сердце.

На губах моментально появилась улыбка и стало спокойно. Как всегда, когда Он был рядом. Моя поддержу, опора, фундамент.

— Знаю…

Я никогда не смотрела на свою жизнь со стороны, не давала оценку поступкам. Годы научили ценить покой и хранить счастье в тишине. И прощать. Потому что исправить можно все, пока ты жив.

Наша история с Кирилом началась за гранью. Переступив ее, люди не могут жить дальше. Мы совершили невероятное. Вернулись обратно, простили, забыли… Смогла бы я жить с прежним Шакаловым? Конечно, нет. Но новая его версия вымолила прощение: душой, телом, жизнью.

— Идем, Черничка. — муж коротко посмотрел на изголовье памятника моих родителей, провел взглядом по свежим розам, а затем снова вернулся ко мне и поцеловал ладошку, которая до этого покоилась у него на груди. — Мы еще вернемся. Девочки ждут.

Мы шли по каменной дорожке чертовски медленно, словно и не двигались вовсе. Вспоминая все то прошлое, что пришлось пережить, дабы прийти к новым «Я». Порой нужно сломать все кости, чтобы срастить их правильно…

— Подожди немного… — Шакалов остановился, а затем достал маленькую детскую игрушку из кармана. Я не успела спросить, что тот задумал, как вдруг он завернул к тому месту, на котором я была лишь раз — на похоронах. Могила Максима Абрамова. Его мать так и не узнала истинную причину гибели сына. Именно она соорудила тому громадный памятник. — Я должен кое-что вернуть.

Ненадолго замерев, мужчина закрыл глаза, а затем осторожно проставил оловянного солдатика верхом на деревянной лошадке прямо на постамент.

— Он был для меня больше, чем брат. Наш отец был вечно занят и не очень людим… Я всегда воспринимал его, как сына. — осторожно протянул Кирилл.

Долгие годы мы не поднимали эту тему и теперь я остро ощущала, что мужу нужна поддержка. Подойдя к тому со спины, я обняла его так крепко, как позволял живот. Мужчина словно облегченно выдохнул и продолжил:

— Я объективно понимаю, каким он вырос и получил по заслугам. Но все еще помню мальчика с этим солдатиком, который слушал меня во всем и мечтал спасти мир. — боль Шакалова была мне знакома. Мы оба много потеряли, часто обжигались и ходили по стеклам. — Ты не должна это слушать… Прости.

— Нет. Я тоже тебя понимаю. — поспешила добавить я, вставая перед Кириллом, чтобы теперь еще крепче обнять его и зарыться носом в ложбинку на шее. — Каждый раз при виде Инги у меня болит сердце. Я могла ей помочь, но не помогла…

— Ты не виновата, что она угробила свою жизнь. Кто заставлял ту садится на наркотики? Можно помочь лишь тому, кто этого хочет. Насильно мил не будешь… — мужчина закутал меня в свое длинное черное пальто и чмокнув в мордашку, выдохнул. — Черничка, нам пора в машину. Твой нос уже холодный. Не хочу превратить вас в ледышек. Не удивлюсь, если Майя с Евой успели подраться.

— О, да… — взяв мужчину за руку, я потянула его в сторону высокого витиеватого забора. Рядом с ним было припарковано авто и даже с нашего расстояния я могла видеть, как активно Майя жестикулирует руками, а Ева пытается делать вид, что увлечена игрой в телефоне. — Нам действительно нужно ускорится, пока девочки…

Не успев договорить фразу, я едва не согнулась пополам, ощутив резкую боль в пояснице. Скрутило так, что и губ вырвался стон.

— Что такое?! Как ребенок? — не дожидаясь моего ответа, Шакалов моментально подхватил меня на руки и быстрым шагом пересек оставшееся расстояние. — Ничего не хочу слушать. Сейчас мы едем к Гайке.