Читать книгу - "Да, шеф! - Джинджер Джонс"

Лаппо либо по суше, либо на моторной лодке. В любом случае через несколько часов они окажутся на своем райском острове, где к ним присоединятся еще два гостя из Франции, всего кандидатов будет семеро.

– Надеюсь, поедем на моторке, – обращается к остальным Хардж. – Прибудем на стиле.

Фрейя издает нервный смешок. Они с морской болезнью закадычные друзья.

Парень с зонтиком закидывает их багаж на тележку и ведет компанию к выходу. Фрейя покидает терминал и попадает в кипрское лето. Поток горячего воздуха опаляет лицо, солнце щиплет кожу. Вся компания идет под ясным голубым небом к микроавтобусу, на ветвях лимонных деревьев, посаженных вдоль дороги, чирикают птицы. Душу окутывает облако умиротворения. Это приключение давно ждало своего часа.

* * *

Поездка до полуострова Акротири занимает чуть более часа, но удивительно, как тянется время, если на протяжении всего пути кто-то невпопад гудит в туземный духовой инструмент. На скалистой смотровой площадке группа выходит из микроавтобуса, и все сторонятся Кваме и его диджериду.

Фрейя подходит к краю обрыва. Первое, что ее поражает, это аромат диких трав, который доносит сюда теплый бриз. Наполняя легкие соленым воздухом, она смотрит вниз на красную галечную бухту, образованную вулканической породой – скалы покрыты пятнами железной руды. Море похоже на бескрайнюю изумрудную равнину, а волны сверкают под средиземноморским солнцем, точно серебряные ленты. Лицо покалывает от жары, и Фрейя надевает на голову шляпу. А зелень тут куда пышнее, чем ей представлялось, похоже, дожди добрались и сюда. Цветы миндаля трепещут на ветру, и певчая птица порхает между стеблями длинной сочной травы, растущей на склоне холма. Фрейя улыбается. Пейзаж далек от грязных улиц Ноттингема так сильно, насколько это в принципе возможно.

– Круто, они подогнали нам моторку! – возвращает в реальность возглас Харджа.

– Ну прекрасно, – тихонько ворчит Фрейя, откапывает в сумке пластырь от укачивания и надеется на лучшее.

Они спускаются по красной гальке к поджидающей на берегу лодке. Галдят чайки, высматривая какие-нибудь объедки, рыбак затаскивает на ржавый трейлер сеть, продираясь сквозь густые водоросли. Дальше по берегу, словно гордый павлин, возвышается маяк, его ослепительно-белая верхушка ярким пятном выделяется на фоне темно-зеленого моря. Фрейе вдруг ужасно хочется к нему сплавать. Один за другим путешественники садятся в качающуюся моторку, пристраивают диджериду Кваме, раскладывают сумки, чтобы равномерно распределить вес – и вот, наконец все готово.

Георгиос убирает зонтик, занимает место капитана, дергает стартер, и мотор с кашляньем заводится. Отогнав от себя клубы выхлопа, Фрейя проглатывает таблетки и тихо молится, чтобы море оказалось не столь бурным, как содержимое ее желудка. Шум переходит в мерный рокот, лодка скользит по воде прямиком к далеким и пока смутным очертаниям земли. Тошнота все же подступает к горлу, и приходится откинуться назад. Надо потерпеть, всего двадцать минут. Прочие участники принимаются болтать на кулинарные темы, а заодно меряться знаниями. Кваме и Хейзел спорят насчет черной чечевицы. Общая картина чем-то напоминает Фрейе фильм «Жизнь Пи». Разве кока там изображала не гиена? А если они тут все повара, кто окажется бегнгальским тигром? Фрейя смотрит на Хейзел, разглядывает крохотную надпись на пакете Кваме, но ничего особенного не замечает. Вроде с ума сходить никто не собирается. И все же лучше мучиться галлюцинациями, чем вывернуть кишки на глазах посторонних людей.

– Мой отец повар. И его отец тоже. Дядя и трое моих братьев тоже повара, так что у меня, считай, и выбора не было. Страсть к кулинарии запечатанана в моей ДНК, – орет Хардж на ухо Фрейе в попытке перекричать шум мотора.

Кроваво-оранжевое солнце висит над горизонтом, небо раскрашивают мазки зефирно-розового цвета, море темнеет, а день переходит в вечер.

Лучше пока дышать через нос, как делал это один из знаменитых британских теле-поваров, когда пришлось плыть на Сардинию. Очертания вулканов тают позади, лодка, сражаясь с волнами, мчится к Кипру, и наконец на горизонте вырисовывается остров с густыми зелеными деревьями и небольшой деревянной пристанью.

– Офигеть, – тянет Хардж, завороженно глядя на цель их путешествия.

– Настоящая идиллия, – поддерживает его Хейзел, отложив на живот раскрытый томик «Голливудских мужей».

На фоне сосен примостилась сонная рыбацкая деревушка, в заливе покачивается горстка разноцветных деревянных лодок. И правда, идиллия, вот бы еще нутро не выворачивало.

– Папаша пригрозил мне кишки выпустить, если не вернусь с «Золотой ложкой», – щурится на солнце Хардж. – Он с ума сходит по Талии Дракос.

– Кто ж не сходит! – посмеивается Хейзел.

– Вы же понимаете, что, возможно, никто так и не получит главный приз? – уточняет Кваме, выливая воду из шлепанца. – Нет гарантий, что кто-то из нас увезет его домой.

Фрейя цепляется за борт и уговаривает себя представить, будто моторка не раскачивается. Хардж открывает контейнер и угощает всех домашней пахлавой.

– Что за Талия Дракос? – интересуется Леандра-Луиза, приспуская тонкие бретели топа и засовывая их под ткань.

– Та, ради кого мы все здесь собрались! – неверяще трясет головой Хейзел. – Основательница «Золотой ложки».

Фрейя только губу прикусывает. Какой уважающий себя повар мог не слышать о Талии Дракос? Ладно, пусть она не мировая знаменитость, но среди мало-мальски серьезных кулинаров считается настоящей богиней. Современный подход к традиционным рецептам средиземноморской кухни, изумительное сочетание вкуса и запаха, оригинальные и смелые решения… Кому бы еще пришло в голову, что арбуз, моцарелла и бальзамический уксус дают такое восхитительное сочетание? Или гребешки, лайм и клубника? Апельсиновая цедра и черный перец? Список можно продолжать до бесконечности. А комбинезоны от ее бренда? С блестками на Рождество, хлопчатобумажные и без бретелей на лето, всевозможные вариации из денима на каждый день. Как Леандра-Луиза умудрилась ничего не слышать о Талии Дракос?

– Да я вообще не знала, что такое «Золотая ложка», просто подала заявку, – признается Леандра-Луиза, отлепив волосы от накрашенных блеском губ. – Приятель предложил рискнуть, ну я и рискнула. Понятия не имела, что за конкурс, пока со мной не связалось «Эхо Южного Уэльса», захотели взять интервью о том, как девушка из Кардиффа без всякого спецобразования проскочила этот… как его там… сложнейший отбор. Я-то, в общем, просто ради самого путешествия поехала. И ради солнца. Кто не любит солнышко? – Она запрокидывает голову и морщит нос.

Фрейя смотрит вдаль и тяжело сглатывает. Неужели? Серьезно? Но в правилах указано, что невозможно попасть на конкурс, не сдав десятистраничный тест, не написав исследовательскую работу в десять тысяч слов и не набрав минимум девяносто восемь процентов из максимально возможного колличества баллов. Кто бы стал так заморачиваться просто ради поездки?

Контейнер с пахлавой продолжает переходить из рук в руки, но Хейзел лишь