Читать книгу - "Женимся! Семья за одну ночь - Вероника Лесневская"

нервам. То ли рассмеяться хочется, то ли заплакать, то ли завыть в унисон с мужем. Безумный день нашей свадьбы яркими картинками мелькает в памяти. Как поженились, так все идет наперекосяк!

– Каждый вздох как в первый ра-а-аз, – летит мне в лицо, когда я открываю дверь.

Мне никто никогда серенады не пел, но в исполнении Олега это – особое орудие пыток. На мгновение зажмуриваюсь.

– Высоцкий, ты свихнулся? Прекрати, иначе соседи полицию вызовут. И спасателей, и… – пытаюсь его перекричать. – О репутации подумай, вдруг заснимут.

Умолкает… Неужели сработало?

– Пле-вать, – чеканит по слогам, пожимает плечами и еще звонче заводит свою пластинку: – Лепестками белых ро-о-оз…

– Что мне сделать, чтобы ты заткнулся? – тяну умоляюще.

Запинается, выгибает бровь и посылает мне хитрую ухмылку.

– Впустить, простить… – берет секунду на размышления, чтобы выдать главное условие: – поцеловать.

– Последнее точно не заслужил! – фыркаю из вредности.

Бумеранг прилетает незамедлительно. Олег наказывает меня за непокорность, как умеет.

– Наше ло-оже…

С безжалостным шлепком накрываю его рот ладонью, а свободной рукой хватаю за ворот пальто.

Затаскиваю поющее тело в коридор и, опасливо осмотревшись, запираю за нами дверь.

– Фу-ух, – шумно выдыхаю, смахивая со лба несуществующую испарину.

Однако расслабляться рано... Крепкая хватка на моей талии, резкий рывок – и я врезаюсь в каменное мужское тело. Хватаю ртом воздух, но его тут же запечатывают жесткие губы.

Высоцкий сам берет свой законный поцелуй, показывает, кто в семье главный, а мне остается лишь покориться. Принимаю эти особые, колючие ласки и осознаю, как сильно мне их не хватало.

– Олеж-ж-ж, – шепчу в его губы, а он чуть отстраняется, чтобы посмотреть мне в глаза. Поддевает подбородок пальцами, обволакивающе и довольно улыбается, а сам плавится, как бездомный котяра, которого накормили и обогрели.

– Да, Сашенька, – рокочет с непривычной нежностью. – Кстати, это тебе, – поднимает руку с охапкой роз.

Цветы оказываются на уровне моего лица, я делаю короткий вдох – и сразу же захожусь в судорожном кашле. Прикрыв нос, несколько раз подряд чихаю в ладони.

– Не знал, что у тебя аллергия.

– Я тоже… – растираю красный нос, а в глотке все щиплет и чешется, будто я пыли наелась. – Передалась по наследству кое от кого, – бубню с намеком, который Олег пока не поймет.

– Давай выброшу, – расстроенно размахивает букетом, как веником. Направляется к двери. – На мороз!

– Нет, жалко! – испуганно преграждаю ему путь. Опять чихаю. – Оставь. Только вазы такого размера у меня нет.

– В ванную отнесу, – не спрашивает, а ставит перед фактом.

Прокручивается на пятках, мельком осматривается и, зацепившись взглядом за приоткрытую дверь, брошенную мной в суматохе, широкими шагами идет туда.

– Нет, стой! – панически попискиваю.

Поздно…

Наблюдаю, как Олег склоняется над раковиной, включает воду – и тут же закручивает вентиль. Долго, задумчиво гипнотизирует тесты, берет электронный, вчитывается внимательно. Немного заторможено поднимает взгляд.

– Александр-р-ра! – рявкает на весь дом. – Это что?

*

* История Пети и его рождественского чуда – в книге "Как стать папой за 5 минут" https:// /shrt/t7xS

Глава 38

Олег

Дыхание перехватывает, и я грубым рывком ослабляю ворот рубашки, едва не оторвав пуговицы.

Небрежно бросаю в ванну чертов букет, из-за которого Сашка шмыгает конопатым носом, а сам упираюсь кулаками в край раковины.

Так много разных тестов… И все положительные.

Быть не может! Это уличная магия, а рыжая фокусница прячется за дверью.

Мы чуть больше недели не виделись – не могло так быстро проявиться. Тем более, предохранялись, причем по ее инициативе, ведь у меня тогда тормоза в отеле сорвало. В нашу единственную ночь вместе мне показалось, что Сашка вообще не хочет детей, по крайней мере, от меня, а тут такой сюрприз.

На одном из тестов замечаю точный срок беременности. Хватаю его, как важную зацепку в деле агента Веснушки. Вчитываюсь в цифры…

– Александр-р-ра! – возмущенно зову ее, мысленно сопоставив даты. – Это что?

Рыжее наказание не спешит отвечать. Впервые за все время нашего знакомства язык проглотила. Мнется в холле, заглядывает ко мне издалека, будто боится подойти, и, поразмыслив немного, делает пару шагов в сторону входных дверей.

– Стоять! – грозно командую, дико переживая, что опять упущу ее. Когда я нервничаю, то повышаю голос. Если учесть, как изводит меня Сашка, то с ней я крикуном неуравновешенным стану. – Чей это тест? – вылетаю из ванной, чтобы перехватить беглянку. – Как? Откуда? Когда успела?

Задаю неадекватные вопросы – и сам же судорожно пытаюсь найти на них ответы в чертогах своей памяти.

Наверное, я сплю и вижу закономерное продолжение откровенного сна, который преследовал меня со дня свадьбы. Особо изощренное издевательство над моим не очень здоровым рассудком, сбитым с толку алкогольной непереносимостью. Неясно, где фантазия, а где реальность. Ощущение отвратительное. Я тот, кто привык держать все под контролем, сейчас чувствую себя сумасшедшим.

Или все-таки мои подозрения и фантомные воспоминания не беспочвенны? И эта конопатая засранка скрыла кое-что очень важное.

– Чей? Сквозняком занесло, – хамит в ответ и, осмелев, нападает на меня, пытаясь забрать у меня главную улику, но я держу ее крепко, как драгоценность. – Возвращайся на Мальдивы к своей Крис, а на меня не ори! – ее тонкий голосок срывается. Сдавленно всхлипнув, она по-детски вытирает носик рукавом старого мужского свитера.

Все еще аллергия? Или уже обида?

Эти женщины! Невыносимые создания! И мне достался самый сложный экземпляр.

– При чем тут Крис? Не заговаривай мне зубы, – завожусь с полуоборота, сжимая тест в кулаке. – Ты беременна? От меня? Ты же утверждала, что той ночью, которую я не помню, у нас с тобой ничего не было. Про солдат павших мне сказки рассказывала. Лгунья!

– Не помнишь? Значит, не было, – нахально парирует, скрестив руки на груди.

– Но ведь было? – пытаю ее, как на допросе, но эта партизанка держится до последнего. Причем из вредности! Я чувствую, что она идет на принцип, хотя сама устала от наших перепалок. – Почему ты