Читать книгу - "Женимся! Семья за одну ночь - Вероника Лесневская"

Я пытаюсь отвлечься – и не могу. Мысль о возможной беременности вспыхивает в моей голове с новой силой. Горит ярко, как олимпийский факел.

Я изведу себя и сожру изнутри, пока не проверю!

Все-таки покупаю тест – и, умирая от нетерпения, делаю его тайком в гостях у брата, пока все родственники заняты обедом.

Обреченно гипнотизирую взглядом результат, который проявляется чуть ли не в первые секунды – и горит полосатым сигнальным флажком.

Не может быть! Точнее, еще как может, но... я не готова!

– Маме не говорите, – лихорадочно прячу свидетельство продуктивной брачной ночи, когда в коридоре сталкиваюсь с Петей и Кирой.

Нервно застегиваю сумку и ретируюсь к выходу.

– Не понял, – хмурится брат, поймав меня за локоть. – Ты как умудрилась? От кого?

Попалась...

– От одного выскочки престарелого, страдающего склерозом, которого я терпеть не могу, – обиженно бубню себе под нос.

– Прям уж и не можешь? – скептически тянет. – Судя по двум полоскам, ты лукавишь.

– Са-аш, это же прекрасная новость! – Кира пытается меня успокоить и приободрить, но делает только хуже. Я готова кричать, плакать и биться головой о стену. С трудом сдерживаюсь. – Рожай девочку, у нас куча вещей от доченьки!

– Да тише вы оба, – закрываю ей рот ладонью и предупреждающе грожу пальцем Пете. Покосившись в сторону кухни и убедившись, что мама еще там, выдыхаю с облегчением.

– Что делать будешь? – бубнит напряженно брат.

– Сначала разводиться... И мне потребуется твоя помощь.

– А когда ты замуж выйти успела?

Юрист, на которого я возлагала большие надежды, вдруг ломается и входит в ступор.

– Эм-м, – растерявшись, кружу по нему напряженным взглядом. – Долгая история. А я очень спешу.

Застегиваюсь на все пуговицы, чтобы не замерзнуть на улице, оборачиваю пушистый шерстяной шарф вокруг шеи, кутаюсь как можно теплее, ведь теперь мне нужно беречь свое здоровье.

Сбежав от родни, не знаю, как мне быть. До последнего не верю в результат! Наверное, тест бракованный попался. Поэтому по пути покупаю еще...

Оставшись дома в гордом одиночестве, вываливаю из сумки сразу несколько разных. Ощущение, будто я аптеку ограбила.

Чувствительные, электронные, струйные, планшетные…

Все они лгут! Или издеваются!

Хоть бы один оказался отрицательным! Как сговорились!

Слез не осталось – всю жидкость я потратила на проклятые анализы. Эмоции притупляются апатией, в голове гуляют сквозняки. Наверное, это побочные эффекты от моего нового «интересного положения».

– Беременна, – обреченно произношу вслух, закрывшись дома в туалете.

Смотрю на свое отражение в зеркале, опускаю взгляд на край раковины, где выложены в ряд разномастные тесты. От красных полосок, плюсиков и цифр с точным сроком рябит в глазах. Тяжело и протяжно вздыхаю. Надо уничтожить улики до возвращения мамы от родственников.

И придется рассказать обо всем Высоцкому. Подумать страшно, как он отреагирует. Не поверит…

Беру с тумбы телефон, задумчиво кручу его в руках, листаю список контактов, останавливаясь на лаконичном имени «Козлина». Заношу палец над дисплеем.

Как минимум, испорчу ему отпуск, что уже радует. Пока он там с Крис на солнышке, я здесь с его подарком под сердцем и тошнотой. Пусть тоже не расслабляется.

– Кобель блудливый, – шиплю в динамик.

Параллельно с гудками раздается звонок в дверь.

Не отключая телефон, бреду к выходу, беспечно бросив тесты в раковине. Знаю, что у мамы есть ключи, а значит, пришел влюбленный в нее сосед. В последнее время он у нас частый гость, однако в чувствах признаться никак не решается. Типичный мужик.

– Здравствуйте, дядь Вань, – выкрикиваю, поворачивая защелку. – А мамы нет. Может, попозже зайдете?

Распахиваю дверь – и ничего не вижу, кроме необъятного букета белых роз, припорошенного снежком. Дергаю кончиком носа, невольно вдыхаю сладкий аромат, перемешанный со свежестью мороза, и начинаю чихать. Бонусом к беременности я обрела аллергию по-Высоцки.

– Нет, Саш, – звучит безапелляционно и жестко. Мужской баритон я узнаю мгновенно. – Я и так чертовски долго тебя не видел, – шелестит с нотками тоски и нежности, но следующие вопросы убивают зачатки романтики: – Ну, что, остыла? Обсудим?

Высоцкий, ты все такой же грубый говнюк! Но как я соскучилась…

– Нет! – резко вскрикиваю, вспомнив об инсталляции в ванной, и негостеприимно захлопываю дверь перед носом опешившего мужа. – Нельзя!

Там же целая команда в полосатых купальниках готовится к заплыву в раковине! Надо срочно все тесты спрятать. Нельзя Высоцкого с порога такой новостью сбивать с ног – лучше сначала мягко подготовить. Для меня самой это шок, а для подозрительного критика, который всюду ищет подвох, и вовсе станет ударом. В конце концов, я должна признаться, что у нас была первая брачная ночь, а потом уже о пополнении в семье сообщать.

– Саша, открой! – рявкает Олег и бьет кулаком в дверь.

Поджав губы, отрицательно качаю головой, будто он может увидеть меня сквозь стены.

– Александра, мать твою!

Упрямый, я действую в твоих интересах! Берегу слабую мужскую психику.

– Сашенька, прошу тебя, – летит тепло и ласково, а у меня мурашки от макушки до пят от его бархатного голоса. – Прости… Правда, я ни в чем не виноват, – добавляет важно, сохранив верность себе и своему отвратительному характеру.

Делаю пару несмелых шагов, чтобы опять растерянно остановиться, закусив большой палец.

– Пижон самонадеянный, – шепчу с улыбкой, прислушиваясь к каждому шороху.

– Сашенька, – доносится тихо, а следом – глухой удар в деревянное полотно. Кажется, лбом. И как финальный аккорд: – Я люблю тебя.

Мне, наверное, послышалось? Высоцкий таких слов не знает…

Онемев от неожиданности, я застываю посередине гостиной, не в силах ни уйти, ни вернуться. Сияю как радиоактивная лампочка. Кажется, мной весь дом осветить можно в полярную ночь.

– Ладно, Александр-ра, сама напросилась! – рычит вдруг мой непредсказуемый муж.

Прочищает горло, а в следующую секунду…

– Я люблю тебя до сле-о-оз, – ударной волной раздается во дворе.

Он воет, как одинокий волк на луну. Протяжно, с приятной хрипотцой и едва уловимыми нотками угрозы. Будто загрызет, если не отвечу взаимностью. От громкого богатырского голоса в доме дребезжат стекла, а я чувствую себя одним из трех поросят, домик которого сейчас сдуют.

Сорвавшись с места, на всех парах мчусь к выходу. Острое дежавю режет по натянутым, как струны,