Читать книгу - "Константа - Александра Лимова"

Несколько секунд вязкой тишины в кабинете. Я смотрела на рюкзак на полу, прислоненный к подлокотнику дивана, устаканивая мысли и ожидая, когда он допишет смс.

— Так чем ты так разгневала Евдокию Борисовну, Андрюш? — Спросил Костя, откладывая телефон на край стола и слегка поворачивая корпус в кресле, внимательно глядя на меня, усилием воли держащую дыхание мерным, не поднимая на него взгляда. — Шеметов заявил, что переводы своих средств в благотворительные фонды, пусть и посредством маневра кольцевого пути, характерного для хакерских атак, его личная инициатива. — Снисходительность в спокойной интонации, вызвавшей у меня холодок вдоль повоночника, когда я все же подняла на него взгляд с усилием удерживая оборону против того, что медленно расцветало в плавленом золоте глаз, когда он произносил ровно и серьезно, — я бы тоже не простил, если бы мой близкий человек погиб. — Я не дала ни единой реакции, а он неощутимо усмехнулся, склоняя голову и удерживая мой взгляд своим, — так и думал. Кир тоже склонялся к мысли, что Дана Сергеевна жива.

Провал в груди и все в него. На секунду крамольные мысли, почему именно не мелькнула сегодня Данка, мысли эти совсем не касаются того, что ей сообщить нечего. Усилием воли блок на беспочвенном безумии и:

— Она слетела с моста и я не понимаю о чем ты говоришь, — переводя дыхание и твердо глядя ему в глаза.

— Чтобы избежать ненужного внимания я бы порекомендовал ей пока не воскресать из мертвых, — ровно продолжил он. — Вернемся к изначальному вопросу: чем ты так досадила Салихардской пенсионерке?

— Тем, что вынудила Евдокию Борисовну спиздить всего миллиард, ибо она опасалась, что ее поле обрабатывает соседнее село.

— Ты знаешь Евдокию Борисовну? — смотрел в глаза, немного наклоняя голову на бок.

— Это вообще как возм…

— Ты. Знаешь. Хакерскую. Группу. — Твердо чеканя слова, пристально глядя мне в глаза, не то спрашивая, не то утверждая и ощущение дежавю. Вот именно с этим человеком я столкнулась на выходе из конференц зала, когда дону гандону был выписан приговор.

— Нет. — Спокойно и твердо.

Долгий миг глаза в глаза и он будто вспарывал этим взглядом. Не прессовал, не давил, удостоверялся. Сердце стучало глухо, мой взгляд без утайки раздраженный и напуганный. Наконец кивнул и посмотрел в сторону.

— Со мной поедешь, Андрюш.

— Нахер? — дрогнувший голос, как эхо содрогнувшегося нутра.

— Не на хер, а со мной, — отклонил входящий вызов, задумчиво глядя в экран. — Причин много. Ты девушка неглупая, так что выбери те, что больше по вкусу девичьему сердцу, это облегчит отношения нам обоим. Сейчас заедем к тебе домой, возьмешь вещи, через два часа у нас джет.

Ладно. Это знакомо. С таким мы знаем как справляться. Потому оковы на тревогу и:

— Кость, — смягчив голос начала я, — ты тоже неглупый, ты же понимаешь, что я не причем. Так зачем я…

— Почему Согрин ехал в клуб, Женя? — полностью проигнорировав мою удочку, вопросительно приподнимая бровь глядя в экран, поинтересовался он таким тоном, будто спрашивал какая погода на улице.

Потому что я была там. Потому что он один из заказчиков, а я стала причиной… конфликта. И я даже догадываюсь, кто этот конфликт затеял и почему все криво пошло. Денис участник, а солдат вражеского стана либо убивают, либо берут в плен. Они увели миллиард, за который убили бы всех, кто сегодня был за этим столом. И даже больше…

Значит, таких солдат в плен не берут. За идеологических единиц генералы еще могут вести переговоры, и то не все и не тогда, когда едва не полегли командные эшелоны, а за наемных… Отсюда и чеканка слов, отсюда и прорвавшееся эхо того, что сжирало его на допросе и казни Дрюни. Я это понимала и глядя на него, вновь закурившего, не понимала сейчас только одного — насколько он осведомлен, что я могу ему говорить, а что нет.

Анохин, затемнив экран телефона, вновь отложил его и развернул кресло ко мне, поставив локоть на подлокотник и подперев висок пальцами с тлеющей сигаретой. Взгляд изучающий, пристально осматривающий мое лицо, глядящее в пол.

— Я дал тебе слово. — Спокойное напоминание в выдохе сигаретного дыма. — Поэтому, мне кажется, имею право знать ответ на вопрос, почему ты вернулась в клуб в образе тщедушного мальчика и почему была на закрытом приеме. Причина. И так, между прочим, мое слово в силе.

И вот это почти разломом. Снова то же чувство, что было на кухне, когда внутри умоляла о насилии, потому что нужен повод обнажить оружие, потому что есть сценарии, а здесь…

Он ждал. Курил и не торопил, пока я, отчаялась уже от страшных прогнозов того, что можно рассказать, а что нелья. Глухо, глядя в пол, начала с момента, когда поняла, что меня запалили, когда из дурного любопытства сунулась в аккаунт Андрея. Разумеется, всячески минусуя из истории Данку и наивно полагая, что Анохин уйдет от мыслей о ней. Впрочем, чокнутая его интересовала меньше всего. Затушив сигарету, он попросил еще раз описать благородного рыцаря и ему явно не понравилось такое совпадение, что камеры в тот вечер были отключены. Ими самими.

— Всё, — подытожила я, чувствуя, только сейчас ощущая внезапно возникшую истощающую усталость. Встала и твердо произнесла, — теперь все, Кость.

Рюкзак в пальцы и шаги на выход, а в голове пустота, но шаг тверже и тверже.

Естественно, уйти мне не дали.

Развернул за плечо как только сжала ручку двери. Оперся локтем о косяк на уровне моей головы, невесело улыбаясь и качая головой, вглядываясь в мои глаза.

— И как меня угораздило… — почти неслышный шепот и берет пальцами за подбородок, приподнимая мое лицо.

Исподлобья смотрела в мерцающие золотом светло-карие глаза, ощущая, что проваливаюсь в них, что уже теряю не только контроль, но и способность к нему. Мотнула головой вырывая подбородок из пальцев. Анохин хмыкнул. Едва слышно.

И в следующий момент чуть присев, обхватил меня и приподнял над полом, зажав между собой и дверью, одновременно с нажимом и парадоксально неторопливо проходясь языком от основания шеи до ее середины, где мягко прихватил зубами, тут же скрадывая укус поцелуем.

Под кожей, откуда-то из солнечного сплетения одновременно по всему телу удар, заставляющий пасть в горячий дурман, рефлекторно откинуть голову, вцепляясь в его плечи. Его сильное движение — вжатие собой в дверь, резкое и жесткое, заставившее воздух с неясным хрипом вырваться из легких. Поймал мой выдох прильнув поцелуем к моим мгновенно пересохшим губам.

В крови нехватка кислорода, сознание отравлено, вдох сбивчивый, жадный, тут же прервавшийся, когда коснулся языком моего и сделал поцелуй глубже. Чуть отстранился давая возможность грудной клетке расправиться, набрать кислород и тут же подло вновь углубил поцелуй, вновь закладывая язык за щеку, надавливая им, заставляя простонать ему в губы от того, какой мощью полыхнуло возбуждение, вплетающееся в разгоряченную кровь.