Читать книгу - "Теория снежного кома - Фэя Моран"

Эйса. Его нежелание трепаться о таблетках. Его избегание этой темы каждый раз. Его попытки скрыть их.

И всё начало переворачиваться верх дном перед моими глазами. Мне даже показалось, что земля под ногами завибрировала.

Я подняла телефон снова и продолжила читать. В статье было написано и о побочных эффектах лития: «Побочные эффекты могут включать тошноту, рвоту, тремор, увеличение веса, усталость, проблемы с щитовидной железой и почками…»

Тремор. Однажды я видела, как у него дрожала рука, которую он держал на своём колене под столом, когда профессор Коллинз велел нам написать краткий доклад на очередную скучную тему. Тогда я решила, что Эйс просто волнуется. Но теперь я в этом не уверена.

В статье также говорилось о том, что пациенты с биполярным расстройством нуждаются в длительном лечении и постоянном наблюдении врача: «Перерывы в приёме лекарств могут привести к рецидиву заболевания и ухудшению состояния пациента».

Это означало, что Эйс должен постоянно принимать таблетки. Что он не может просто бросить лечение, иначе ему станет хуже.

И тут меня кольнуло.

Я оперлась спиной на стену, чувствуя, как во мне бушуют противоречивые эмоции. От ненависти до замешательства. От злости до… жалости? Возможна ли жалость в этом случае?

Разве он жалел меня, когда унижал на глазах у всей школы? Разве жалел, когда из раза в раз называл «задроткой» или «живущей в своих вонючих играх дурой»?

Разве жалел, когда посмел поцеловать меня, зная, что это вызовет во мне не просто удивление или шок, а самую настоящую боль?

Нет. Не жалел.

Тогда почему я должна его жалеть?

Эта болезнь, даже если он действительно страдает от неё, не результат моих действий или слов, я не приложила к этому руку, а всё то, что он сделал со мной – это исключительно его вина. Я чиста перед ним, тогда как он всё ещё ужасный человек. Может, Эйс заслуживает жалости, но не от меня, уж точно.

– Лана?

Я подскочила на месте от неожиданно раздавшегося голоса и поспешила убрать телефон. Передо мной стояла Фелисити.

– О чём это все болтают целое утро? – спросила она. – Что-то про столовую. И Эйса.

– Я выбросила его вещи из окна, а он назло мне пришёл в столовую голый, – не скрывая ничего, выдала я.

Мои мысли были заняты совсем другой стороной Эйса Муди, так что в очередной раз вспоминать о его выходке уже не так уж и хотелось.

– Жаль, я это пропустила, – захихикала Фелисити.

А мне явно было не до смеха. Но я попыталась натянуть на губы хотя бы намёк на улыбку. Если она поймёт, что я чем-то озабочена, она с меня не слазит. Я не хочу лишний раз делиться с кем-то своими переживаниями.

К тому же, я не настолько плоха, чтобы рассказывать ей о выясненной правде. Если Эйс скрывает её, значит и мне нужно держать язык за зубами.

– И что же? – намекая на продолжение, добавила Фелисити. – Было видно прямо… всё?

Я фыркнула:

– Нет. Свою морковку он спрятал под моей шапкой.

– Оу…

Фелисити казалась какой-то излишне радостной. Меня это настораживало. Только вчера она вся в слезах и в соплях сидела на качелях и выливала свои переживания в плечо Рио, а сегодня почти что светится.

– Помнишь, куда мы сегодня едем? – спросила она.

Долго копошиться в мозгах не пришлось. Я сразу же вспомнила о том, что девчонки собирались спуститься в город. А я согласилась.

– А… – выдала я. – Точно.

– Но с нами поедет ещё кое-кто. Знаю, мы хотели женской компании, но… один парень не будет лишним? Будет считаться нашим телохранителем.

Слово «телохранитель» вязалось у меня только с Эйсом, учитывая его высокий рост и хорошую физическую подготовку. Но Фелисити вряд ли так радовалась бы его присутствию. Только если она не мазохистка или не страдает деменцией.

– Кто? – решила всё-таки уточнить я.

– Рио.

Мне начало казаться, что мой друг, которого я считала всё это время геем, пригласил таким образом Фелисити на свидание. Может, поэтому она так радуется?

– А что он тебе сказал? – поинтересовалась я, чтобы точно поставить конец в этом вопросе.

– Что может отвезти нас на тачке, арендованной его отцом, чтобы нам не пришлось ехать с угрюмым водителем на автобусе. Девочки поддержали его. Можно считать, и ты тоже, да?

Она посмотрела на меня с надеждой в глазах. Я не могла отказать ей в лишней возможности провести время с Рио. Уверена, и он будет счастлив от такой перспективы.

– Да, конечно, – сказала я без особого энтузиазма. – Отличная идея.

Фелисити широко улыбнулась. Она была так рада, что я даже не смогла предупредить, что из Рио телохранитель, как из меня – принцесса Дианна. Ну ладно. Пусть Рио будет нашим телохранителем. Пусть возит нас на арендованной тачке. Пусть пытается завоевать сердце Фелисити. Мне было всё равно. Главное, чтобы это помогло мне отвлечься от попыток «хорошей Миланы» взять верх над «плохой». Они всё ещё спорили о последнем моём внутреннем монологе насчёт жалеть-не жалеть.

Но теперь появилось ещё кое-что, из-за чего я тревожилась – Рио. Если Фелисити не чувствует к нему того же, что и он к ней… Это будет сильным ударом для его хрупкого сердца. Он не сможет отнестись к этому как я. Как холодная сука. Он будет сломлен.

Я вздохнула и схватила Фелисити за плечо, когда она уже развернулась и хотела уйти. Она удивлённо обернулась.

– Скажи мне, пожалуйста, – начала я, – есть ли у Рио шанс на то, что он может тебе понравиться?

Может быть, я поступала неправильно, вот так выдавая друга. Но лучше так, чем потом позволить ей разбить ему сердце. Вопрос прозвучал резко и прямолинейно. Фелисити на мгновение замерла, словно её ударило током. Щёки слегка порозовели.

– Что? – пробормотала она, избегая моего взгляда.

– Ты знаешь, о чём я говорю, – настаивала я. – Рио… он явно заинтересован в тебе. И я хочу знать, есть ли хоть малейшая вероятность, что ты отвечаешь ему взаимностью. Или ответишь.

Фелисити молчала, теребя подол своего свитера. Она выглядела растерянной.

– Я… я не знаю, – наконец сказала она, запинаясь. – Рио хороший. Он добрый, заботливый… но…

– Но что? – подтолкнула я её.

Фелисити глубоко вздохнула, словно собираясь с духом.

– Ну, я никогда не думала о Рио… в таком ключе, – призналась она, слегка покраснев. – Я ведь плохо его знаю. Мы редко пересекаемся с ним в универе. Но сейчас, когда ты спросила… Знаешь, он очень внимательный и всегда готов помочь. И он… очень милый, когда смеётся.