Читать книгу - "Пламенная роза Тюдоров - Бренди Пурди"

Вот так, из окна обычного городского дома, я увидела Елизавету Тюдор в третий раз. Окруженную ликующей толпой, ее несли в великолепном золотом портшезе слуги в малиновых ливреях под звуки золотых фанфар и восхищенные крики жителей Лондона. На принцессе были роскошное платье из золотой парчи, расшитое витиеватым серебряным узором, и отороченная собольим мехом королевская накидка, а ее распущенные рыжие волосы были украшены сапфирами, рубинами и жемчугом. Люди плакали и кричали от радости, протягивая к ней руки, будто желая коснуться и обнять покрепче, некоторые даже прорывались за ограждение, чтобы преподнести ей скромные дары, которые она принимала с таким достоинством, словно к ее ногам складывали все драгоценности мира, по сравнению с которыми меркли и самоцветы, и роскошные меха.

Роберт был подле нее, одетый в достойный самого короля великолепный наряд из малинового бархата, отделанный мехом горностая. Он ехал на великолепном, черном как ночь жеребце, а позади него – как в тот день, когда он второпях уезжал в Хэтфилд, – вышагивала гордой, уверенной поступью белая кобыла, та самая белоснежная красавица, по крайней мере, так мне казалось с высоты окна моей опочивальни. Мой муж держался как настоящий король, ему не хватало лишь золотой короны, инкрустированной драгоценными камнями.

Я ни на миг не упускала его из виду, пока процессия медленно шествовала мимо дома, в котором я остановилась, а он ни на миг не сводил глаз с нее. Один раз он даже подъехал поближе к носилкам, взял ее руку и приник на миг губами к алебастровой коже. Меня охватил ужас, я чуть не лишилась чувств от волнения и, задыхаясь, ухватилась за подоконник. Судорожно пытаясь вдохнуть хоть чуточку воздуха, я цеплялась пальцами за холодный камень, боясь, что попросту вывалюсь из окна и рухну наземь, на дорогу, по которой должна была пройти королева, и мое хладное тело затопчут лошади. Я всем сердцем молилась о том, чтобы он вспомнил о своем обещании и послал мне воздушный поцелуй. Но он не вспомнил. Все его взгляды и поцелуи достались Елизавете, для меня же, его верной и любящей жены, у него не нашлось ничего. По сравнению с ней я была настоящим ничтожеством.

Все вокруг ликовали, кричали и пели о своей любви к Елизавете, благословляли ее, желали долгих лет жизни и благодарили Господа за то, что тот позволил ей взойти на трон, и одна только я искренне ненавидела эту женщину. Ей и так досталась любовь всего английского народа, так зачем ей еще и пылкие чувства Роберта? Мне ведь они куда как нужнее!

День, который должен был стать для нас началом новой жизни, стал днем краха всех моих надежд. Роберт более мне не принадлежал – теперь он был с другой, с той, с которой мне никогда не сравниться, чьи желания, приказы и капризы всегда будут превыше моих, и он станет выполнять их неукоснительно. Елизавета может подарить ему весь мир, исполнить его давнюю мечту, а я могла предложить ему лишь свою любовь, и ему этого было мало. Что есть моя любовь по сравнению с золотым соблазном королевской короны? Я знала ответ: ничто! Я всю ночь прождала его в опочивальне, не снимая своего чудного платья, расшитого серебром. Но он так и не пришел. На закате он, должно быть, веселился на пиру по случаю коронации, куда меня также не пригласили. Я представляла, как он сидит рядом с королевой и танцует с ней всю ночь напролет, обвивая руками ее талию и приподнимая над полом, когда музыканты играют вольту. Возможно, он даже осмелится коснуться губами шеи королевы, опуская ее и прижимая к себе до того момента, пока ее туфельки не коснутся пола.

Я смотрела, как восходит солнце, лучи которого проникали сквозь оконные стекла, и все гадала, где он сейчас и на чьей подушке покоилась этой ночью его голова. Я так и не притронулась к завтраку, который Пирто принесла мне прямо в опочивальню, и лишь угрюмо мотала головой, когда нянюшка стала уговаривать меня переодеться во что-нибудь более удобное или хотя бы позволить ей снять с моих волос серебряную сеточку, украшенную аметистами и жемчугом, и ослабить корсет. Но я хотела, чтобы Роберт вновь увидел меня в этом платье, надеясь, что его снова охватит необузданная страсть. Я хотела снова стать желанной супругой для него, а не просто всегда доступным телом, которым он пользовался время от времени.

Солнце уже клонилось к горизонту, когда я наконец услышала его шаги на лестнице. Не успел он переступить порог, как я бросилась к нему, рухнула на колени, словно безродная служанка, схватила его за руки и залилась слезами, умоляя не бросать меня.

Роберт взял меня на руки и отнес в огромное, обитое бархатом кресло у камина. Усадив меня к себе на колени, словно ребенка, он попытался меня успокоить, но я по-прежнему захлебывалась рыданиями и тряслась от страха. Он сказал, что я просто устала – как и он – и что нам нужно поспать, но сперва он прочтет мне историю на ночь – как делал обычно всякий раз, когда оставался со мной.

– Конечно, Роберт, благодарю тебя! Я бы очень этого хотела! – воскликнула я, улыбаясь сквозь слезы, которые наконец иссякли.

Я вспомнила счастливые первые дни нашей супружеской жизни, когда мы ложились в постель и муж читал мне перед сном сказки, например «Гай из Уорика», или легенды о короле Артуре и его рыцарях Круглого стола, или истории о Робин Гуде и братстве лесных разбойников. Читал он мне и непристойные итальянские рассказы в собственном переводе, и «Кентерберийские рассказы» Чосера. О чем же он поведает мне на этот раз? Меня охватило предвкушение, душа моя жаждала романтических историй о волшебных приключениях.

– Сначала давай подготовимся ко сну, – предложил Роберт, ловкими своими пальцами снимая с меня одежду, пока я не осталась в одной газовой рубашке.

Затем он снял с моих ног изящные серебряные туфельки, развязал пурпурные атласные подвязки и бережно стащил с меня чулки. На миг я даже задержала дыхание, испугавшись, что он будет недоволен грубостью моих стоп, которая была неизбежной платой за мою любовь к прогулкам босиком в летнюю пору, но он ничего не сказал. Затем он вынул из моих волос шпильки, снял с них сеточку и запустил пальцы в мои золотые локоны, тут же рассыпавшиеся по спине. Настал мой черед его раздевать, но мои руки дрожали, я неловко возилась с золотыми пуговицами, крючками и тесьмой, пока наконец и он не остался в отделанной золотым шитьем белой рубахе. Он взял мою руку, поцеловал ее и повел меня к кровати.

Когда мы улеглись под одеяла, он оперся спиной на гору подушек, а я положила ему голову на плечо. Роберт придвинул поближе тройной подсвечник и взял с прикроватного столика книгу. На корешке переплета я успела разглядеть ее название – это были «Кентерберийские рассказы».

– Эту историю я выбрал специально для тебя, Эми. Я давно уже хотел прочесть ее тебе, но все выжидал, откладывал до подходящего момента. Теперь, когда жизнь моя так сильно изменилась в связи с новым назначением при дворе, этот момент наконец настал.

Я поцеловала его в шею и придвинулась ближе.

– Начинай же, любовь моя, не стоит больше ждать, пусть сегодня я услышу эту особенную историю из твоих уст.

Роберт раскрыл книгу на странице, заложенной красной атласной лентой.