Читать книгу - "Любовь и книги - Шона Робинсон"

По комнате прокатился бурный возглас – уж вряд ли по поводу картофельных чипсов и сидра, так себе угощение. Нора обернулась: в дверях стояла Бет, которую сразу же обступили коллеги. Увидев подругу, Бет помахала и направилась в ее сторону. Но девушку бросился обнимать Айзек. Да ладно выпендриваться, Айзек, Бет же не к тебе пришла. Нора сделала большие глаза, кивком подзывая подругу занять место рядом с ней, а не маяться ерундой. С трудом сдерживая смех, Бет все же была вынуждена договорить с Айзеком.

И вот наконец она добралась до Норы, стаканчик почти пуст – и когда она только успела.

– Ура, ты пришла! – Нора обняла подругу, уловив знакомый цветочный запах духов.

– Ну а как же – вместе в первый раз, и в последний тоже.

Нора молча кивнула, еле справляясь с эмоциями. Какая же Бет замечательная.

– Я ведь тоже хочу расписаться на прощальной открытке, – заявила Бет.

Нора переглянулась с Келли:

– Ой, а у нас нет открыток, – сказала Нора.

– Да, мы их отменили, – подтвердила Келли.

– Ничего, я свою принесла, – сказала Бет. – Все должно быть как положено.

И Нора чуть не сказала, что все это время, когда она оставалась тут без Бет, показалось ей вечностью.

Нора вообще была сегодня поразительно сентиментальна. Утром она даже была готова написать длинные, слезливые письма всем своим самым вредным авторам. Поблагодарить их за неоценимый опыт переписывания их многословных, занудных рукописей.

Такой глупости она, конечно, не сделала, а просто сообщила всем одним письмом, что покидает Parsons, поскольку у нее «открылись новые жизненные возможности». О да, писать витиевато и ни о чем Нора умела. Кто-то ответил одной-двумя строчками, пожелав ей успеха. Предельно искреннее письмо Нора написала лишь своей любимой Дане Гарнетт. Она объяснила, что ее долгосрочные планы теряются в тумане, но, чтобы разобраться в себе, нужно уйти из Parsons. Дана Гарнетт прислала такой теплый и прочувствованный ответ, что эти строчки до сих пор крутились у Норы в голове.

Дана рассказала, что, когда ей было около тридцати, она тоже чувствовала себя потерянной и неуверенной в себе. Поэтому, уверяла она, Нора поступает правильно – надо искать себя, и все обязательно получится. И еще она прибавила:

Ты даже сама не догадываешься, какая ты чудесная, добрая и умная, но я-то знаю.

Черт, это было так трогательно, что Нора чуть не передумала уходить. Таков был ее минутный порыв, потому что Дана попала в самую точку, почувствовав, что Норе не хватает простого человеческого понимания.

В таком вот настроении перед чаепитием Нора и заглянула к Рите, сказала, что была счастлива после массовых сокращений оказаться рядом с таким боссом. Нора не смогла извиниться за все свое коварство, которое она творила под молчаливыми и всепонимающими взглядами Риты. Еще не ушло чувство вины и стыд от собственной трусости. Но когда Рита обняла Нору на прощание, оставалась надежда, что она тоже понимает ее.

В своем желании обнять весь мир Нора нашла в LinkedIn ту, другую Нору. Эбби Джонсон, координатора по маркетингу в Friedman Books. Немного помедлив, Нора кликнула на линк «Связаться», а затем на «составить сообщение». Нужно написать что-то такое, чтобы не напугать человека чем-то вроде: «Привет, ты похожа на меня, и я годами наблюдала за тобой».

И Нора обратилась к ней так:

Давно хотела поприветствовать тебя на конференции в Балтиморе, но все как-то не получалось. Я со стенда Parsons. С радостью бы пообщалась с тобой.

Через несколько часов Эбби приняла приглашение о дружбе и даже написала коротенький ответ:

Рада, что ты меня нашла! Надеюсь, увидимся на следующей конференции!

Упс, это уж вряд ли. Трудно понять, то ли Эбби ответила из вежливости, то ли ей, как и Норе, действительно было интересно познакомиться. Так или иначе первый шаг сделан, пусть и виртуально. Возможно, между ними завяжется общение.

Обнявшись со всеми, даже с едва знакомым Айзеком, Нора вернулась в свой кубикл, выгребла из ящика печенье и прочую закуску, переложив все это в сумку. Бет между тем бродила по пустому полутемному офису.

– Как странно снова оказаться тут, – сказала она, проводя рукой по книжному стеллажу.

– А что, разве тут что-то поменялось? – Нора задвинула ящик и открыла следующий, в котором годами хранила открытки. Наверху одной стопки была открытка с пингвином. В ней Том своим корявым почерком поздравлял Нору с двадцатичетырехлетием. Захлопнув открытку, Нора положила ее вместе с остальными в сумку.

– Да нет, ничего не поменялось. – Голос Бет звучал ближе, как будто из знакомого места. Должно быть, она зашла в свой прежний кубикл. – Тут так сиротливо, словно я просто куда-то отошла. Или словно жизнь проходит без моего участия.

– Ну ты загнула. – Нора уже повесила сумки через плечо.

Бет заглянула к ней:

– Готова?

Нора кивнула, и вдвоем они направились к выходу. На эскалаторе Бет обронила как бы вскользь:

– Если вдруг так сложится, пока ты на полставки… Короче, у меня имеется свободный диван.

Нора повернулась к подруге, тронутая такой заботой.

– У тебя же студия.

– Да, и в моей студии есть свободный диван. – Всем своим видом Бет давала понять, что возражения не принимаются.

Нора сдалась и с улыбкой сказала:

– Хорошо, спасибо тебе и спасибо дивану.

– Вот так-то, – улыбнулась Бет. – Когда ты приступаешь к работе?

– Завтра меня начнут обучать.

– Слушай, у тебя же будут скидки на книги, – вдруг вспомнила Бет. – Класс. Тут тоже скидки, но это ж Parsons.

Нора рассмеялась. Она и впрямь уже присмотрела себе кое-что. Последние пару недель она заглядывала в чат и записывала названия книг, которые особенно страстно комментировали. Этот чат задел в ней старые струны. Как же это приятно – советовать людям книгу, чувствовать сопричастность. Какая же радость – снова почувствовать вкус к чтению.

Родители поддерживали Нору в ее переходный период, зная лишь ту малость, что она им поведала. Отец уважительно отнесся к увольнению дочери и даже предложил уйти так, чтобы все надолго запомнили. Вариант был довольно хулиганский и чреватый вызовом полиции. Маму интересовала финансовая сторона вопроса: достаточно ли платят на новом месте. Нора ответила уклончиво, и мама не стала приставать, просто сказав, что любой книжный – это волшебное место. И потом долго описывала, как в последний раз она с отцом ходила в Powell’s.

Разговоры с родителями очень ей помогали. Дорогие ей люди рассуждали