Читать книгу - "Новый год по новому стилю - Ольга Горышина"

Никогда еще мое «Алло» не выходило таким хриплым — даже в дни жесточайшей простуды.

— Вопрос отпал сам собой, — услышала я голос Кирилла. Ну, а кто еще мог разбудить меня среди ночи! — Могла бы вообще-то и сообщить, что бросила отца. Так сложно? Или теперь наплевать на все добро и забыть?

Я не могла справиться с языком, поэтому и позволила Каменцеву молоть своим. Сердце скакало в ушах. Телефон дрожал в руках. А одеяло на плечах удерживалось лишь руками Гриши, поэтому он прекрасно слышал все сказанное мне в ухо. И я с трудом удержала телефон, когда он попытался его отобрать.

— Почему ты мне звонишь ночью? — прохрипела я наконец.

— Какая ночь? Почти семь! — полетел из динамика плевок. — Я звонил тебе весь вечер, но твое королевское величество не снизошло до ответа. Отец в больнице. Увезли по скорой…

Я вытерла плевок ладонью, зажав ей рот. Рука дрогнула. И остальные вопросы задавал Гриша, и, на удивление, Кирилл на все их ответил, а я, бросившись вырывать телефон, была уверена, что услышу тишину. А вот Гриша так не думал, потому, спасаясь от меня, отпрыгнул аж к двери, от которой возвращался теперь очень медленно.

— Лиза, нет повода для паники.

Он опустился на колени, чтобы заглянуть мне в лицо, потому что я поднять головы не могла. На нее точно ведро надели, полное камней, и камни сейчас царапали мне уши и щеки, пытаясь вывалиться на кровать. Гриша схватил мои руки, стиснул пальцы, которыми я только что чуть не разодрала себе лицо.

— Увезли с подозрением на инфаркт, но он не подтвердился. Состояние тяжелое, но стабильное. А вот у тебя нестабильное. Пожалуйста…

Он прижался к моим пальцам губами — до жути горячими, или это мои руки превратились в сосульки? Я подняла на него глаза и тут же получила свободу, потому что его пальцы тронули мои глаза — влажные. А потом мой нос тронул плечо — горячее, как и все тело, к которому я прижималась во сне.

— Хватит, нет повода… — Гриша гладил меня по волосам. — Ну нет повода… Бери одежду и дуй в сауну в душ. Я сварю кофе. И поедем в больницу.

— А Кирилл? — отстранилась я наконец, хотя хотела прижиматься и дальше и отмотать назад часы, которые стоили Александру Юрьевичу здоровья.

— Понятия не имею. Да и какая разница… Давай, Лиза. Сейчас нет времени на сопли! Соберись! — рычал он шепотом, стаскивая меня с кровати.

Так и дотащил меня до шкафа, в который бросил сумки с вещами, на полусогнутых. И я опустилась на четвереньки, не в силах удержать себя в присядку. Сердце так настойчиво рвалось наружу, что его не спрячет никакой свитер. Прижав одежду к груди одной рукой, другой держа соединенными полы банного халата, я почти на ощупь шла за Гришей, который о халате не подумал. Впрочем, он не подумал о нем и на кухне, где после короткого душа я нашла его с Ленкой. Так и стоял в одних трусах, бросив шмотки на кухонный стол.

— Лиза, о Любе не волнуйся.

Вместо доброго утра получила я от Елены Владимировны, которая вышла к нам в затянутом кушаком почти что под самой грудью фланелевом халатике и в домашних тапочках на босу ногу. Получается, Гриша варил кофе слишком громко.

— Все время на свете ваше. До конца каникул.

— Да я… — я ничего не могла сказать… Губы дрожали.

— До вечера уж точно, — прикусила свои хозяйка, а потом врезала пасынку между лопаток. — Проваливай с кухни в таком виде! Гриша, ну в самом-то деле! — толкнула она его еще раз, когда он вместо двери направился к кофейной машине. — Я разберусь с кофе!

А потом повернулась ко мне, чтобы разобраться уже со мной:

— Что тебе дать поесть? Запеканки немного осталось с ужина.

— Я ничего не хочу, — честно призналась я.

— Это я понимаю. Но твои хочу-не хочу меня не интересуют. Нам не нужны тут голодные обмороки.

Нам нужно было поесть и убраться из дома, пока Люба не проснулась. В этом Елена Владимировна уж точно была права. Объяснить ребенку, что мама скоро придет, будет намного легче, чем заставить эту маму отпустить… Мама, которая последние дни постоянно куда-то уходит. А тащить ребенка в больницу не вариант.

— У меня куча знакомых врачей. Если что, — выдала Елена на пороге. — Гриша, ты меня понял?

— Ленка, отстань! Без тебя тошно…

Меня же подташнивало от выпитого кофе, с которым не подружился творог. Гриша схватил меня за руку, как только вывел машину за ворота.

— Без паники, договорились? Мы все делаем без паники…

Я зажмурилась, когда глаза защипало.