Читать книгу - "Темный Страж - Сиара Хартфорд"

а руки мою грудь. Когда наши губы встретились, по моим жилам будто разлился огонь. Ее поцелуй был медленным, жадным, и я больше не хотел думать ни о чем другом. Это не было моим намерением, но последним, что я мог сделать, это оттолкнуть ее.

После стольких лет, когда меня заставляли делать то, чего не хотел, быть поцелованным ею — словно впервые испытать, что значит действительно жить. И я не собирался стыдиться того, как мое тело откликалось на нее.

Я тяжело дышал от ее прикосновений, таких мягких и осторожных. Будто она знала, что мне нужно восстановление не только после истощения магии. Она приподнялась, ее ладони легко скользнули по моей груди, а глаза встретились с моими, словно спрашивая разрешения. Попытался подняться, чтобы поцеловать ее, но она остановила меня, мягко надавив на плечи и покачав головой.

— Ты восстанавливаешься, Керес, — прошептала она, и в ее голосе послышалась озорная искра, несмотря на серьезное выражение лица.

Она продолжила целовать мою грудь, скользя по мне и откидывая одеяло, продолжая целовать мой живот.

— Розалин…

— Да, Керес? — спросила она, обводя языком мой пупок, а затем поцеловав ниже. Ее пальцы были мягкими, как перья, когда она снимала с меня штаны.

— Тебе не нужно… — остальные слова улетучились, когда она обхватила мой член рукой и губами.

Каждый мускул моего тела напрягся, когда ее другая рука ласкала мой живот.

Черт, ее рот был…

— Это… — я не смог сдержать стона, когда она провела языком по всей длине. — …так хорошо. Так…

— Что-то не так, Керес? — спросила она, прежде чем снова взять член в рот.

Попытался заговорить, но смог выдать только хриплый стон.

Когда проклятие было снято, изменились и другие вещи. Я не совсем понимал, как, но чувствовал себя по-другому. Возможно, это было потому, что находился в мире людей, в своем собственном облике, а не в иллюзии, созданной, чтобы выглядел менее похожим на Фейри. Каждая ложь, которую был вынужден носить, была снята. У меня было ощущение, что хотя мне и был дан редкий второй шанс, его можно было так же легко лишиться.

Я стоял перед порталом, крепко сжимая руки по бокам. Не мог рисковать тем, что Бевгье пройдет через него. Может, она и не сумеет. Может, она пошлет убийцу, чтобы тот сделал грязную работу, но я не мог рисковать.

Были и другие порталы. Те, что ведут в другие дворы. Бевгье могла попасть сюда, даже не используя конкретно этот портал, что еще больше укрепило во мне уверенность, что я должен сделать.

— Вот ты где, — я вздрогнул, когда Розалин взяла меня за руку и прислонилась головой к моему плечу. — Знаю, о чем ты думаешь, но боюсь, что если ты уничтожишь этот портал, ты… — она запнулась.

Я знаю, что она хочет сказать.

Я больше не буду бессмертным.

Я потеряю связь с Неблагим Двором.

Как Фейри, я нуждаюсь в связи с магией Матери-Земли, и получал ее через этот портал. Мой портал. А это означало, что я лишусь и своих теней. Сглотнул, гадая, пострадает ли от этого и Дом Привратника. Он был создан не только с помощью магии Темных Фейри, но и с помощью чего-то гораздо более древнего.

— Но это значит… — Розалин посмотрела на меня, в ее глазах застыл страх. — Ты постареешь и умрешь.

— Постарею и умру вместе с тобой, — сказал я, прижимаясь лбом к ее лбу. — Может быть, я и не против этого.

Она отстранилась, и на ее лбу появилась та самая очаровательная морщинка раздражения.

— Керес, я не могу просить тебя…

Я приложил палец к ее губам.

— Мисс Грин.

Она просто смотрела на меня широко раскрытыми глазами, и я не смог сдержать улыбку, расползшуюся по губам.

— Ты не просила. В последний раз, когда я открыл свое сердце кому-то, у меня не было возможности отдать себя ей полностью, прежде чем ее у меня отняли.

Тяжелые слова застряли в горле. Те, что я должен был сказать ей еще до того, как отвел ее в Неблагой Двор. Те, которые уже и не надеялся когда-нибудь сказать.

— Я не думал, что кто-то сможет полюбить меня настоящего. Того, кто скрыт под этим лицом.

Пытался сохранять твердость, пока она смотрела на середину моей груди. Я чувствовал ее эмоции, но любовь значила разное для разных существ. Люди живут так мало, что я не был уверен, способны ли они любить в той же мере.

— С того момента, как ты вошла в мой дом, я почувствовал в тебе что-то особенное, но тогда не понимал, что именно.

Она подняла взгляд, зеленые глаза блестели от слез.

— Ты видела меня. Всего меня, и не убежала, не спряталась, — я глубоко вздохнул. — Напротив, ты задавала свои раздражающе любопытные вопросы, пока я не начал жаждать их.

Она улыбнулась, по ее щеке скользнула слеза. Ее эмоции растаяли в чем-то беззащитно мягком и заботливом, что у меня перехватило дыхание. Возможно, именно Фейри не умеют по-настоящему любить, потому что она явно была на это способна.

Я повернулся к порталу. Можно будет найти способ все исправить, если понадобится. Его однажды создали, значит, можно создать снова. Затем ухватился за верхнюю часть зеркала и потянул.

Оно опасно наклонилось, и сначала мне показалось, что вернется на место. Но, словно зависнув на одном углу, оно покачнулось вперед и рухнуло, разбиваясь на миллионы крошечных осколков, рассыпавшихся по полу, как ослепительные кристаллы. Звук был настолько громким, что эхом разнесся по всему Дому Привратника и затушил жаровни в комнате.

После, казалось, вечности, проведенной в густой тишине, одинокая жаровня на дальней стороне комнаты робко вспыхнула. Я обернулся и увидел Розалин, ее глаза были широко раскрыты от страха.

Дороги назад не было. Я сделал свой выбор. Тяжесть этого решения выдавила воздух из моих легких, и я пошатнулся.

Магия, что была частью меня, самой моей сущности, исчезла в одно мгновение, оставив меня оголенным и беззащитным. Последние осколки моих теней растаяли в воздухе, и я остался лицом к лицу с неотфильтрованной реальностью.

Я больше никогда не смогу вернуть их.

Хрупкие остатки моего я были разбиты и разложены у ног Розалин.

Медленно, с каждым шагом ощущая твердость камня под ногами сильнее, чем когда-либо прежде, я подошел к ней. Впервые не чувствовал ее эмоций, не ощущал, как они переплетаются с моими. Та постоянная связь, что связывала нас, исчезла, и ее место заняла пугающая тишина.

Пустоту тут же