Читать книгу - "Султан и его гарем - Георг Борн"

Молодой араб соскочил с лошади и подошел к Сади.

– Он только без чувств, он еще жив, не отрубить ли мне ему голову?

– Не смей его трогать! – сказала Кровавая Невеста. – И делай, что тебе приказано! Он мой!

Эль-Омар поднял бесчувственного Сади на свою лошадь и привязал его к седлу. Затем он поймал другую лошадь, потерявшую всадника, и вскочил на нее.

– Ступай! – закричала ему Кровавая Невеста и вслед за тем, сделав знак своему отцу и братьям, со своим новым трофеем помчалась назад в дальний лагерь. Эль-Омар с лошадью, на которой лежал Сади, следовал за ней во весь опор.

Через несколько часов они достигли временного лагеря, где остальные воины, уже готовые к бою, с диким криком торжества приняли и приветствовали их.

Кровавая Невеста была предметом их обожания: они бросились перед ней на землю, целовали ее плащ и прославляли как героиню.

Она с триумфом провезла Сади через их ряды до своего шатра. Эль-Омар отвязал с лошади раненого, все еще не пришедшего в сознание. Затем она подошла поглядеть на того, кто находился в ее власти.

Яркий свет луны освещал хотя бледное и безжизненное, но благородное, прекрасное лицо Сади.

Вид этого молодого бея, по-видимому, произвел на нее необычайное впечатление. Она глядела на него и не поднимала руки, которая должна была убить его.

Эль-Омар стоял в некотором отдалении и с удивлением глядел на Солию: почему медлила она нанести смертельный удар пленному врагу?

Внезапно она обратилась к молодому воину:

– Эль-Омар, – сказала она глухим голосом, – снеси раненого туда, в пустой шатер, я хочу подождать отца и братьев, пусть они будут свидетелями его смерти.

Молодой воин исполнил приказание Кровавой Невесты. Он снес Сади в пустой шатер возле шатра эмира и положил его там. Затем он вернулся и стал на карауле у входа.

– Вернись в твой шатер, – приказала ему Солия, – я сама буду караулить.

Эль-Омар пошел, но пошел он недовольный. Внутренний голос говорил ему, что его любви грозит опасность. Почему рука Солии выпустила эфес сабли, после того как она посмотрела на раненого бея? Этого никогда еще не случалось.

Он вернулся в свой шатер, чтобы дождаться возвращения остальных воинов, но в душе его было неспокойно.

Как только ушел Эль-Омар, Солия вошла в шатер. Она далеко откинула занавес, закрывавший вход. Яркий свет луны падал на безжизненного врага, находившегося в ее плену.

Какую удивительную власть имел над ней ее враг? Что за чувство, какого она еще никогда не ощущала, прокралось в ее душу? Она встала на колени перед Сади и долго смотрела на него неподвижно; прекрасный бледный юноша, чело которого было как бы увенчано его геройским подвигом, возбудил в ее душе не сострадание, не радость, нет, он возбудил любовь, какой не ощущала прежде она даже к своему убитому жениху.

Так стояла она на коленях возле бесчувственного, покрытого кровью врага, как вдруг в лагере раздался лошадиный топот и громкие голоса, и этот шум дал ей знать, что отец и братья вернулись. Тогда она вскочила, как бы пробудившись от тяжкого сна, и оставила шатер.

В лагере царила радость победы – почти весь отряд турецких войск был уничтожен, немногим удалось спастись и донести известия о случившемся Зора-бею.

Эмир с сыновьями вошел в шатер, перед которым ждала их Солия. Лицо ее было строго и мрачно. Она молчала. Ничего не сказала она о пленном, которого привезла с собой.

Старый эмир и сыновья его пошли спать, после того как была расставлена новая смена часовых.

Кровавая Невеста все стояла на прежнем месте.

Теперь она сознавала, что чувство, которое испытывала она к молодому бею, было любовью. Она не понимала этого чувства, до сих пор ей еще неизвестного, потому-то оно и имело такое неодолимое на нее действие.

Луна скрылась за дальними горами при бледном полусвете наступающего утра.

Солия пристально смотрела вдаль – не волшебство ли было то чувство, которое вызвал в ней этот враг? Любовь, которую ощущала она, была преступлением! Мысль эта заставила ее содрогнуться! Она вспомнила о своей клятве мести. Не изменяла ли она ей теперь, щадя своего врага?

Внезапное решение, казалось, овладело ею – глаза ее снова сверкнули, и, по-видимому, внутренняя борьба окончилась.

Она быстрыми шагами пошла к маленькой площадке, находившейся посреди теперь безмолвного лагеря. Здесь стоял маленький, завешанный зеленой материей шатер. У входа находилось свернутое знамя, которое она в большие сражения возила с собой. Она вошла в шатер. В нем на возвышении лежала набальзамированная голова ее казненного неприятелями жениха.

Она встала перед ней на колени и пристально смотрела в страшно искаженные, неподвижные черты.

– Я поклялась тебе в мести, – говорила Солия дрожащим голосом, – прости мне, что сегодня я в первый раз замедлила исполнение своей клятвы! Рука моя медлила умертвить пленного врага, но ты не скажешь, что Солия нарушила свою клятву! И этот враг также должен принять смерть от моей руки! Пусть никто не упрекнет дочь Гаруна в слабости! Я иду!

Она поднялась – еще один взгляд бросила она на окруженную сероватыми сумерками голову казненного жениха, которую она с опасностью для жизни похитила у врагов, ужас охватил ее, ей показалось, будто глаза мертвеца пристально и гневно взглянули на нее, и она не могла отвести глаз.

Быстро пошла она к выходу, но глаза ее все еще были прикованы к глазам мертвеца.

Солия вышла из шатра. Решение ее было принято. Сади, пленный враг, должен был умереть. Она хотела собственноручно отрубить ему голову саблей, как это сделали враги с ее женихом.

Святость клятвы и кровавая месть победили в ней то странное чувство, которое проникло в ее сердце при виде молодого бея. Сабля висела еще у нее на поясе.

Она направилась мимо отцовского шатра к той палатке, где лежал Сади.

Но только успела она проскользнуть мимо отцовского шатра, как при бледном утреннем свете увидела перед собой Эль-Омара, который или только хотел войти в шатер раненого, или же вышел оттуда.

Солия содрогнулась, и ее глаза вспыхнули гневом; ведь этот молодой воин мог заметить ее слабость. Она побледнела.

Эль-Омар увидел Кровавую Невесту и хотел подойти к ней, чтобы сказать ей что-то.

Заметив это, она сделала повелительный жест рукой.

– Ступай в свой шатер, дерзкий! – закричала она дрожащим от гнева голосом. – Ступай или я убью тебя!

Молодой араб остановился на минуту, как будто в душе его происходила борьба, но затем повернулся и ушел.

Солия, проводив его мрачным взглядом, гордо и важно, как будто шла на празднество, направилась к шатру, где лежал раненый враг, и исчезла внутри его.