Читать книгу - "Мое бурное прошлое - Лорен Хендерсон"

– Джулс? Ты чего? Ты как?

Я с натугой разлепила ресницы. Глазные яблоки саднило. Все тело ломило и ныло как от тычков вышибал, которые в выходной решили выместить на мне свое разочарование по поводу недостатка физической активности.

– Крис? – промямлила я.

Я была как в тумане и снова забыла, где нахожусь. Огляделась, но понятнее не стало. Когда мы с Крисом свалили из дома, мама сделала в комнате ремонт, превратив ее в нечто оборочно-кружавчатое и натыкав всюду вазочек с сушеными цветами, которые ждали мифического гостя. Что было чересчур самонадеянно с их стороны: по мнению мамы, на свете не нашлось бы человека, достойного столь великой чести, к тому же гость безнадежно сорвал бы ей все планы по уборке.

– Что ты здесь делаешь? – выдавила я.

– Ну как? Завалился на обед.

Глаза снова закрылись, не выдержав встречи с внешним миром. Крис присел на край кровати и положил руку мне на лоб:

– Черт, да ты горишь! Ты температуру мерила?

– Я пошевелиться не могу, – прошептала я.

– А мама сказала, ты просто устала. Мне показалось это как-то чудно, что ты до сих пор в постели. Черт, мне показалось дико странным, что ты вообще завалилась здесь спать. Хорошо хоть зашел проверить, как ты тут.

– Кажется, она пыталась меня разбудить. – Я смутно припомнила голос и руку.

– Ага. Она вызвала тебе тачку, но не смогла тебя добудиться.

– Она вызвала мне такси?

Этой новости оказалось достаточно, чтобы я открыла глаза и села на кровати. Крис подоткнул мне несколько подушек под спину.

– В этом вся мамочка. Она бы выставила тебя, если смогла.

– «Теперь меня попросят выстирать и выгладить все белье», – изобразила я ее.

– «Вы не представляете, сколько работы задают дети», – добавил Крис. У него мама всегда получалась лучше.

– Все тело ломит.

– Странно, что она не заметила, какая ты горячая, – сказал Крис.

Мне даже не захотелось сострить, что я самый горячий хит сезона. И правильно, потому что это неправда.

– Крис! Обед на столе! – донесся мамин вопль.

В ее голосе явственно слышалась удрученность.

– Сейчас, мам! Джу заболела! – крикнул он в ответ, и я сморщилась, словно от удара. – Держись, сейчас принесу термометр.

– Можешь захватить еще парацетамол и воды?

– Легко.

Столбик ртути дополз до 38.

– У тебя грипп, – поставил диагноз доктор Крис. А то я не догадалась. Но я спрятала голову под подушку, не желая ничего слышать.

– Я не могу болеть, – пробормотала я из-под подушки. – На следующей неделе презентация Лайама.

– Придется тебе проваляться все выходные в койке, – посоветовал Крис. – И нигде не болтаться. Тебе нужно пропотеть.

Ночью я сорвала с себя всю одежду, разбросав ее по всей комнате. А меня опять затрясло. Я натянула на плечи одеяло и с вызовом сказала:

– Мне нужно домой. Я не могу болеть здесь.

– По-моему, тебе лучше сегодня не рыпаться. Будет только хуже. Вот, хлебни еще водички.

– Крис! Обед НА СТОЛЕ! – рявкнула мама.

Мы уставились друг на друга. В глазах Криса отразилось беспокойство, которое я вполне могла понять.

– Слушай, я спущусь и скажу ей, что у тебя грипп. А ты спи сколько влезет, поняла? Сейчас закрою шторы.

– Принесешь мне сока?

– Не вопрос. Попробую ее умаслить, а то мы с тобой потом дерьма не оберемся.

Крис закрыл дверь. Я слышала, как он слетел вниз по лестнице, неся мамочке дурные вести. Не завидую ему. Мама начинала бесноваться, когда кто-то из нас заболевал, поскольку считала, что болезни – это ее монополия. Если нас с Крисом подкашивала какая-нибудь гадость, мама тут же изображала некие симптомы, доведенные до абсурда, словно желая доказать, что она страдает куда сильнее. Когда Крис слег с аппендицитом, мама вся извелась. Ее так доставало то, что физические страдания Криса были куда тяжелее ее собственных, что она пригвоздила себя к постели выдуманным отравлением, и мне пришлось разрываться между ними.

Мне все же удалось заснуть – правда, ненадолго: мозг продолжал судорожно припоминать, что я не успела сделать для презентации Лайама. Тревога мешалась со страхом, одолевавшим меня в ожидании маминой реакции. Когда дверь снова открылась, я подпрыгнула как ужаленная, мигом покрывшись потом. Да, ей придется всерьез заняться моими простынями.

– Крису кажется, будто у тебя температура, – начала мама прямо с порога.

– Мне… нехорошо, – промямлила я, надеясь, что это прозвучит не слишком провокационно.

– Похоже, это ты от меня подцепила. Мне которую неделю нездоровится.

Я не нашлась что ответить.

– Но я, конечно, не могла себе позволить свалиться. Ты ведь знаешь, у меня столько дел. Крис сказал, ты просила сок.

Мама подошла к кровати и поставила стакан на тумбочку. Немедленно отскочив к двери, она посоветовала:

– Я бы на твоем месте выпила горячий пунш с лимоном, медом и каплей виски. Он чудесно помогает от простуды.

Хотя голова раскалывалась, я все равно отметила, что мама низвела мои страдания в разряд легкого недомогания.

– Я не смогу его приготовить, мам, – процедила я сквозь зубы. – Я даже по лестнице не смогу сойти.

Пауза. Хлопнула дверь. Десять минут я ждала, что она принесет мне пунш, – разумеется, напрасно. Зато я выпила восхитительно прохладный и освежающий сок. Позже снова зашел Крис. Я слышала, как он зовет меня, но ответить не было сил. Желудок крутило от голода, но от одной мысли о еде выворачивало наизнанку.

Богиня возмездия решила занести надо мной меч именно здесь, в доме матери. Но нет худа без добра. Я наверняка теряла килограммы.