Читать книгу - "В СССР геев не было! - Ванда Лаванда"

class="p1">– После того, как мы с тобой… После того, как мы стали парой… Я написал Джонатану последнее письмо. Кажется, весной две тысячи шестнадцатого, и на этом наша переписка прекратилась, – неловко закончил свой рассказ Михаил, рассеянно поглаживая Славу по руке, которая лежала на его бедре. – Так что, мне есть с чем сравнить. Одинокая жизнь в течение сорока лет плюс те две недели в Германии и адская ночь в больнице, когда мой мозг играл сам с собой, пытаясь свести меня с ума… Можно сказать, что сейчас я на курорте с опцией «все включено». У меня есть удобная кровать, продукты по моему заказу приносит курьер, можно читать книги в неограниченном количестве, телевизор работает, хоть и показывает сплошную ерунду…

Ярослав слушал, не перебивая. Ему нечего было сказать, ведь всё же отчасти он был виноват в том, что Михаил прожил несчастливую жизнь, полную боли и неразделенных чувств.

– Но главное, что здесь и сейчас со мной мой любимый человек, – добавил Миша, после того как не дождался никакой реакции от Славы.

Вместо слов, Ярослав развернулся к Михаилу и крепко его обнял.

Как бы Смирнитскому хотелось изменить свое прошлое. Найти себя молодого в далеких семидесятых, объяснить доходчивым русским-матерным языком, что так, как он поступает со своим любимым, поступать нельзя. Что нужно быть чутким, внимательным, терпеливым и понимающим. Гибким, в конце концов. Как важно для собственного ментального здоровья не зацикливаться на словах всяких сослуживцев или сокурсников, что истинное счастье – это когда держишь в объятьях хрупкую девушку, которая родит тебе наследника. Что люди не матрешки, сделанные под копирку, а птицы счастья у всех имеют разное оперение. Например, в то время, как один солдат мечтал встретить миниатюрную блондинку и создать с ней семью, у Славы уже был человек, который его любил всем сердцем. Жаль, что в двадцать с хвостиком лет психика поддается влиянию извне, а у взрослого Ярослава Александровича не было машины времени, чтобы рассказать о сделанных выводах самому себе. А значит, и ошибки было не исправить.

Да, Ярославу искренне хотелось многое изменить в своей жизни, но на самом деле он не хотел бы отменить свою жизнь с Анной и детьми… Он любил её, а она любила его. Они прожили спокойную жизнь, наполненную тихими радостями и мелкими печалями, так что в сравнении с большинством советских семей, они были действительно счастливы.

Поэтому, если бы Слава мог выбирать, как переиграть жизнь с теми же картами, он бы лучше раздвоился, чтобы один Ярослав был с Аней, а второй – с Михаилом. Он бы смог защитить его от одиночества и страданий, он был бы рядом, любил и поддерживал. А уж Гайдук придумал бы какой-нибудь способ, как им жить вместе и при этом не быть арестованными по статье 121.

Рассуждения Ярослава текли медленно, и в такт им он неторопливо поглаживал Мишу по спине. Они оба молчали уже некоторое время, комфортно устроившись на диване в объятиях друг друга.

– Я, правда, с тобой. И никуда уже не денусь, – зачем-то подтвердил слова Михаила Слава. – Я не могу себе представить, что ты пережил из-за меня. И без меня.

– И не представляй, – хрипло ответил Гайдук. – Оно того не стоит.

Голос возлюбленного заставил Ярослава заволноваться, и он неохотно отстранился. И увидел, что в глазах у Миши стояли слезы. Но старик, вместо того чтобы смахнуть их, потянулся к Ярославу и провел раскрытой ладонью по его щеке. И только тогда Слава понял, что и сам плачет.

– Прости меня, любимый, – сказал Михаил, хотя Ярослав собирался сказать то же самое. – Мне не стоило взваливать на тебя свои эмоциональные переживания, тем более такой давности. Просто вся это ситуация с коронавирусом, с изоляцией, и в целом…

– Лучше бы ты извинился, что столько лет хранил это в секрете, – проворчал Слава, смущенный выражением своих чувств. Он сел ровно на диване, откинувшись на спинку, и стал тереть глаза, чтобы унять не прекращающиеся слезы.

– Это было не твое дело, если честно, – Михаил примирительно погладил мужчину по плечу. – У тебя была своя жизнь, у меня – своя. А потом, когда мы снова стали парой, эта история осталась в далеком прошлом, и уже не имела значения или влияния на меня. По крайней мере, такого, как раньше.

– Почему ты выбрал жить в одиночестве? – серьёзно спросил Ярослав, не поворачиваясь к Мише. – Ты сказал, что у тебя были партнеры. И я не поверю, что никто из них не хотел остаться с тобой. Ты красивый, умный, заботливый, добрый и щедрый…

– Это я не хотел, чтобы кто-то оставался. Никто из них не был тобой. Они были не остроумными, не спорили со мной по поводу и без, не хотели того же, что и я, смотрели на мир совершенно иначе. Меня не тянуло ни к одному из них. Возможно, если бы я не знал, как ощущается истинное чувство, которое я испытал с тобой, то я бы смог построить с кем-то отношения. Но вряд ли они были бы продолжительными. Мы бы разбежались после первой крупной ссоры, – Михаил тихо усмехнулся. – Ну и если быть откровенным, то такой весь из себя положительный персонаж я только с тобой, потому что люблю тебя.

– Да ладно?!

– Ну не думаешь же ты, что я каждому своему любовнику на одну ночь дарил фотоаппарат последней модели? – фыркнул Миша. – Нет. Вся моя забота и щедрость доставались только одному человеку и по инерции всей его семье.

– Но почему? Почему ты не попытался? Хоть с кем-то? – продолжил настаивать Ярослав.

– Потому что на их месте я всегда представлял тебя. И с ними я всегда был, наверное, строгим, холодным и отчужденным. Так что мало кто хотел оставаться в моем Снежном королевстве, особенно когда Ледяной Король думает о другом, а не о том, кто перед ним.

– А сейчас ты пытаешься вызвать у меня ревность? – удивился Слава.

– Нет, я просто честно отвечаю на твои вопросы.

Смирнитский кивнул, сделав вид, что все понимает. Хотя он так и не смог до конца постичь причины поступков Миши. Ведь сам Ярослав так бы не смог: прожить всю жизнь в ожидании счастья, которого могло и не быть.

– Что ж, ладно, я согласен, – заявил Ярослав, развернувшись на диване в пол-оборота. – И, если ты считаешь, что для нас будет лучше еще немного побыть запертыми на этом чудесном курорте, то я подчинюсь твоему желанию. Лишь бы ты был счастлив.

– Я счастлив. И спасибо, для меня