Читать книгу - "Дикий горный тимьян - Розамунда Пилчер"

Его холмы. Холмы Бенхойла.

Он долго стоял так, засунув руки в карманы, пока не почувствовал дрожь во всем теле, и понял, что здорово продрог. Он обернулся, чтобы бросить прощальный взгляд на озеро, затем медленно поднялся вверх по лужайке и вошел в дом.

Родди не спал. Он тихо ждал в библиотеке, тяжело опустившись в старое кресло Джока у затухающего камина. У Джона защемило сердце, когда он посмотрел на дядю. Из всех обитателей дома он пострадал больше всех. И не только потому, что лишился своего дома, одежды, книг и бумаг, всех своих личных любимых вещей, скопившихся за долгую жизнь, а потому, что остро сознавал свою вину за все, что произошло.

— Я должен был думать, — снова и снова повторял он, лишившись своей обычной словоохотливости при мысли о возможной трагедии, с ужасом осознав, что могло произойти с Томасом. — Я просто никогда не думал.

Но всегда бросал дрова в открытый камин, не задумываясь, давил ногами искры и угольки, падавшие на старый коврик, и никогда не думал о том, чтобы поставить каминную решетку.

— Последнее, что советовал мне Джок, это поставить каминную решетку. Но я так ничего и не сделал. Все откладывал. Ленивый ублюдок, все откладывающий на потом. Вот и дооткладывался.

И снова говорил:

— А что, если бы Эллен не пришло в голову подумать о малыше? Что, если бы ты, Джон, не пошел проведать ребенка… — Голос его задрожал.

— Забудь об этом, — быстро перебил его Джон, потому что вспоминать это было невыносимо. — У нее хватило соображения вспомнить о малыше, вот я и пошел его проведать. Да что тут говорить, мне самому должно было прийти это в голову без всякого напоминания Эллен. Я в такой же степени виноват, как и ты.

— Нет, виноват я один. Мне нужно было думать…

Джон стоял в остывающей комнате, глядя на брата своего отца, испытывая к нему жалость и любовь, которые в эту минуту никак не могли помочь Родди. Он был безутешен.

Полено рассыпалось в потухающем камине. Часы показывали четверть первого. Джон сказал:

— Почему ты не идешь спать? Джесс постелила нам всем наверху. Нет никакого смысла сидеть здесь и дальше.

Родди протер рукой глаза.

— Да, — наконец произнес он. — Смысла нет никакого. Боюсь только, что не смогу заснуть. В таком случае… — он замолчал. Затем помешал прогоревшие угли и сверху положил еще дров. Через минуту дрова занялись, и язычки пламени стали лизать сухую кору. Родди угрюмо уставился на них.

— Все позади, — твердо сказал Джон. — Больше об этом не думай. Все кончено. И если это хоть как-то утешит тебя, подумай о том, что ты потерял все, что у тебя было.

— Это не важно. Вещи для меня мало что значили.

— Почему бы тебе не выпить?

— Я не хочу пить.

Джон постарался не выдать своего удивления.

— Ты не будешь возражать, если я выпью?

— Ради Бога.

Джон налил себе немного бренди и долил стакан доверху содовой. Сидя лицом к дяде, он поднял стакан.

— Твое здоровье.

Грустная усмешка засветилась в глазах Родди.

— Каким же истым шотландцем ты становишься.

— Я всегда таким был. Во всяком случае, наполовину.

Родди с трудом вылез из кресла, сказав:

— Оливер не вернулся из Лондона.

— Вероятно, нет.

— Хотел бы я знать, почему.

— Не имею представления.

— Думаешь, он еще приедет?

— Тоже не имею представления. Я просто бросил Викторию на свою кровать, и тут же пришла Джесс и занялась ею. Завтра мы непременно все узнаем.

— Он все-таки странный человек, — задумчиво сказал Родди. — Конечно, умный. Может быть, немножко слишком умный. — Глаза их встретились у камина. — Слишком умный для этой юной девушки.

— Пожалуй, ты прав.

— И, тем не менее, у нее ведь ребенок.

— Могу сообщить тебе новость: Томас не ее ребенок.

Родди поднял брови.

— В самом деле? Ну, ты меня удивил. — Он покачал головой. — Мир полон сюрпризов.

— У меня заготовлено для тебя еще несколько сюрпризов.

— Да что ты!

— Ты хочешь их услышать?

— Ну, выкладывай.

— Ты мне сейчас сказал, что не хочешь идти спать. Так вот, если нам суждено сидеть здесь всю ночь, мы могли бы о многом поговорить.

— Хорошо, — сказал Родди и приготовился слушать. — Ну, говори.