Читать книгу - "Право на жизнь - Анна Ледова"

— То и значит! — продолжал смеяться парень. — Маленькая дикая госпожа! Пойдем, кючюк-азгын-ханим, провожу тебя до сада.

По пути и познакомились. Нормальный оказался парень!

— Меня зовут Джааль, я второй сын шаха Джемрена. Я старше тебя, поэтому обращайся ко мне Джааль-надим.

— Очень приятно, Джааль-надим. А почему ко мне сразу так грубо, на «ты» обращаетесь? Потому что Вы старше?

— Грубо? Тебе «ханим» недостаточно?! И что еще за «мы», я тут один вроде… А-а…

Вот же удивительная культура! В Самаконе все, оказывается, тыкают. Главное, правильное обращение после имени добавлять, в нем все уважение и есть. Зато они с нашего «Вы» смеются. Как так, человек один, а обращаются к нему, как к нескольким! И «кючюк-азгын-ханим» вовсе не обидным оказалось. «Азгын» — так ко всем жителям Леса обращаются, означает «дикий, свирепый». Унвартам такое должно быть лестно. А «кючюк» — маленькая, младшая. Да ведь так оно и есть.

Джааль любезно просветил как и к кому обращаться, если захочу уважение проявить. А так «господина» и «госпожи» достаточно, если не запомню.

Расстались за недолгую прогулку уже «аркадашым», приятелями. Выходит, врут все про самаконцев? Что горделивые и обидчивые. Совсем мне Джааль таким не показался. И позавтракала вкусно, и знакомство новое завела, и платье по кустам рвать не пришлось.

Омрачила утро разве что встреча с Аландесом, наткнулась случайно. Тот как-то дернулся при встрече, но ничего не сказал, даже не поздоровался, лишь ускорил шаг. Чего такой нервный? И место какое-то безлюдное, забрела опять не туда в поисках Анхельма. Если нельзя сюда гостям, так сказал бы. Он вроде хамить не стесняется. Пожала плечами да пошла дальше, чуть не налетев на ясноглазую Элмас-шах-ханим. А вот она здесь зачем? Я думала, самаконские женщины поодиночке вообще не ходят.

Вежливо извинилась за невнимательность, не забыв поблагодарить за приглашение за чай. Чуть язык не сломала, пытаясь ответить в том же любезном тоне. И поскорее оттуда. Ну их всех с этим зубодробительным политесом. И к обеду тоже переодеваться не стану, платьев не напасешься!

Анхельма только перед обедом и разыскала. Надо про какие-нибудь артефакты связи почитать, но такие, чтобы без слез престарелых девственниц безлунной ночью в производстве, попроще. А то куда это годится, полдня мансу под хвост. Архив не обнаружила, Хельме и того с трудом нашла.

— Все, джаним, я от тебя ни на шаг! — твердо заявила другу.

— Джаним? — улыбнулся Анхельм. — Это еще что?

— Это меня сегодня научили. Означает «душа моя». Ну, я про наше родство душ в триангле… Хорошо ведь звучит, да?

— Мне нравится… джаним. Тогда пойдем обедать, джаним, проголодалась поди?

— Очень!

Та же помпезная обеденная зала. С той разницей, что теперь столы стоят по-другому, заменили длинные ряды на круглые островки, за каждым человек семь-десять поместится. На входе гостей деликатно направляют тени-распорядители в ведомом только им одним порядке. И смотрю, уже все вперемешку сидят. Это вчера как-то негласно на три стороны поделились, каждый к своим жался, а теперь — регламент.

Трапеза снова неофициальная, а смотри ты — и гости, и хозяева в полном составе. Интересно, по какому принципу рассаживают? Если по возрасту, то хорошо, с молодежью как-то проще общий язык за столом найти. А посадят с какой-нибудь престарелой тетушкой императора, тогда только и делай, что за манерами своими следи. Так ведь и голодной остаться можно!

Распорядитель тихо указал нам с Хельме на центральный овальный стол, самый большой. «Ближний круг», так он его назвал. Нам точно сюда, ничего не перепутал? Но Мекса уже махнула оттуда рукой, вызвав оторопь своим непосредственным жестом у чопорных имперцев старшего поколения.

Расселись наконец. Пятнадцать человек и не-человек. Что касается Империи и Самаконы, то тут с «ближним кругом» все понятно — костяк правящих семей. Шестеро южан: сам шах Джемрен, его яркая красавица шах-ханим — та самая ясноглазая Элмас и четверо их детей. Двое сыновей, причем с одним я уже знакома, Джааль даже кивнул мне с улыбкой. Второго по имени не знаю, это, стало быть, наследник шаха, раз Джааль второй сын. Дочери-близняшки совсем молоденькие, но возраст определить не берусь — южане рано взрослеют. Может, им четырнадцать, а может и все двадцать. Но тоже красавицы, глаз не оторвать. Чуть жеманные, кокетливо смотрят из-под густых ресниц, знают ведь уже, какой силой их красота обладает!

В Империи с наследниками пожиже. Так что семья рес Данлавин представлена всего в четырех лицах: император Нердес, его сдержанная и тихая супруга Анневьев, принц Аландес. И младший брат правителя, куда без него — его светлость арн Шентия.

По логике вещей, от Леса должен быть только астарх со своим трианглом. Хельтинге здесь, а кто у них третьим — неведомо. Анхельм спросил вчера Мексу, где недостающее звено, но та в своей манере туманно ответила: «В их сердце». Как хочешь, так и понимай. Но причем тогда мы? Мекса хоть и старшая дочь астарха, но не единственный ребенок. А вот братьев здесь не наблюдается. Зато мы с Хельме, парочка безвестных студентов, сидим тут с вершителями судеб на равных. Где разум, где логика? Никогда их уклад не смогу понять…

Атмосфера напряженная, хоть все и улыбаются. Ежу понятно, именно за такими «неформальными» трапезами и выстраивается потихоньку мировой порядок на ближайшие двадцать два года. Якобы ничего не значащими фразами прощупывают слабину, осторожно оценивают короткими взглядами. Как-то и есть сразу расхотелось. Аландес вон тоже развалился на стуле, глядит насмешливо на случайно затесавшихся сокурсников, мол, а вы, хумрики, здесь что забыли? Да и остальным, похоже, ясно — не того мы поля ягоды.

Во что бы то ни стало — молчать! Еще ляпну что-нибудь не то, политических скандалов не оберешься. Анхельм, похоже, к тому же выводу пришел, сидит натянутый как струна.

Поковырялась немного в салате, к основному блюду даже не притронулась. Правители завели свой разговор о вроде ничего не значащих вещах, Элмас и Анневьев сошлись на теме погоды. Младшее поколение благоразумно молчало, прислушиваясь к старшим.

И, все-таки, съехало колесо с накатанной колеи. Первой выразила желание поближе познакомиться с «нашей достойной сменой» шах-ханим, замаскировав жгучее любопытство всех присутствующих под приличествующую случаю вежливость. Конечно, сидят тут двое «не пришей кобыле хвост». Слухи-то быстро летят, что среди унвартов появились двое людей, да еще и подданные Империи.

Анхельм на вопросы отвечал предельно вежливо, но односложно. Первокурсник Ровельхейма. Маг-водник. Эррано. Корсталия. Уж не знаю почему, а фамилия