Читать книгу - "Право на жизнь - Анна Ледова"

Приставленная ко мне Талья словно караулила за углом, дожидаясь, пока я проснусь.

— Доброе утро, госпожа Ардинаэль! — приветствовала она меня, распахивая тяжелые шторы. — Хорошо ли Вам спалось?

— Отлично! Ого, как солнце уже высоко… А почему ты меня не разбудила раньше?

Та замерла на полпути и согнулась в глубоком поклоне. Извиняющимся дрожащим голосом пролепетала:

— Простите, госпожа, Вы не дали указаний, во сколько Вас будить. Сейчас всего девять, а раньше полудня здесь редко кто встает. А если нет особых распоряжений, то беспокоить гостей нам не велено… Простите меня!

— Талья, а ну перестань извиняться! Я сама виновата, что не предупредила… Я же тоже не знала, как тут принято. Просто вдруг завтрак какой важный или еще что, а я ни сном ни духом…

Это, конечно, вряд ли, учитывая поздний приезд и почти ночной ужин, но и про завтрак я не просто так спросила. Мне еще перед дядюшками отчитываться, соблюдала ли режим! А та молодец, сразу сообразила.

— Желаете позавтракать здесь или в зимнем саду, госпожа? По протоколу сегодня официальных мероприятий нет, но Вам уже прислали два приглашения — на прогулку и на чаепитие.

— Ого, и в саду можно? Так, значит, ты все знаешь про этот… ну, протокол. Куда, когда, в каком виде? Стоп, и какие еще приглашения?

Все-таки, сначала надо проснуться, а потом уже вставать.

— Все в вашем кабинете на столе, госпожа. Когда распорядиться о завтраке для Вас?

У меня тут где-то еще и кабинет есть?!

Действительно, не заметила еще одну дверь за шторой. Вот и расписание мероприятий, с указанием времени, места, и даже с рекомендациями по стилю. Нет, конечно, не так чтобы «каблук семь сантиметров и бриллиантов не меньше трех карат», а по существу: конные выезды, пешие прогулки. Здесь потеплее, там полегче. Будто заботливая тетушка писала. Или вот: Белый бал. Тут уж в красном не пойдешь. Ох, надеюсь, госпожа Скарта подготовилась лучше, чем я…

Одернула себя тут же. Какой бал, какие прогулки, Ардина! Забыла, зачем ехала?

Приглашение на прогулку оказалось от… Анхельма. Тот высокопарным слогом приглашал «прекрасную и луноликую Ардинаэль, затмившую своей красотой вчера все свечи и звезды, оказать великую честь ее скромному воздыхателю и… прошвырнуться по этому сараю». Так и написал. Ну вот не может Хельме без своих шуток, рассмеялась в голос, настроение сразу поднялось.

А чаепитие… вот как в воду глядела! От Элмас-шах-ханим. Но не персональное, конечно же. Просто южная правительница в витиеватой форме приглашала всю женскую половину семей насладиться общением и пирожными, пока мужчины решают свои важные дела. По крайней мере, именно так я поняла, продираясь через изящные и замысловатые конструкции. Умеют же эти южане красиво сказать!

Все наши студенты-аристократы тоже сплошь с претензиями на красноречие, но куда им! Я тоже красиво говорить не обучена, а уж всяких дворцовых регламентов совсем не знаю. Но, по-моему, просто быть вежливой и открытой к собеседнику тоже неплохо. Даже вот с императором сработало. Эх, жаль, не удалось вчера узнать больше о портрете, он произвел на меня очень сильное впечатление. Как не вовремя его светлость появился… Да и я хороша, в присутствии императора так невежливо себя с его родным братом повела — даже не поздоровалась! Еще и за ужином пялилась… Уф-ф.

От лишних мыслей какое лучшее лекарство? Правильно, вкусная еда. Помощь Тальи все же пришлось принять — «утреннее» платье кофейного и небесного оттенков оказалось так мудрено скроено, что я сразу запуталась в складках и слоях ткани разной длины.

— У Вас необыкновенная портниха, госпожа! — не сдержала восхищения Талья, когда наконец все улеглось на фигуре как надо. — Никогда такого покроя не видела, а как же ладно на Вас сидит! Это последняя столичная мода?

Позорно сбежала от собственной служанки. Я, что-ли, в моде разбираюсь? По главным залам центрального замка вчера легко прошлась, а при свете дня заблудилась. Еще и Греттен за мной увязался, как ни уговаривала я его остаться в комнатах. Он, конечно, знатный проводник, да только не такой и не туда. Так, вот этот гербовый зал я вчера точно проходила. Откуда же в нем взялись еще два коридора, вчера не виденных? А вот этот фонтан посреди залы откуда взялся? Или я в другой части замка была?

Встречались незнакомые лица из гостей или же хозяев, те чинно прогуливались. Обменивалась с ними вежливыми почтительными кивками. О, а вот и зимний сад, где завтрак обещали, из окна виден, раскинулся стеклянным шатром. Как в него попасть? Вон какой-то стеклянный мост к нему перекинут, только он очень далеко и на уровне второго яруса, а я на первом. Это через центральную лестницу подняться, наверно, надо. А где она?! Вчера же вроде на месте была…

Как же самонадеянно было одной в эти беломраморные лабиринты соваться! Но Мексы в комнатах не оказалось, Хельтинге я побоялась тревожить, а Хельме и сам меня уже где-то ждал. Хотя если как-то на улицу выбраться, то можно и по траве добраться, минуя все эти хитрые подъемы, коридоры и переходы. Не продрогну за сотню метров. Только выходов наружу из залов тоже нет! Да и крыжт с ним, через окно выберусь. Они тут прям до пола, подоконники перелезать не придется…

— Тебе душно, ханим? Помочь открыть?

Да заколачивают они их тут, что-ли? Створка в два моих роста никак не поддавалась, хотя ручка повернулась легко. Тут же и доброхоты нашлись. Обернулась на участливый голос — южанин. Самаконец, в смысле. Молодой, красивый, глаза черные, смешливые. Но — с почтением, видно, что помочь хочет.

— Добрый день… господин… э-э… эфендин… эфедрин…

Гроршевы уши, Хельме ведь рассказывал, как к незнакомым самаконцам обращаться, а все из головы вылетело! Глаза у парня округлились, а я почувствовала, что краснею как помидор. Вот же опозорилась…

— Я просто хочу в зимний сад попасть, а как — не знаю! Подумала, что напрямик проще всего будет, а то я устала уже выходы или нужный путь искать! — выпалила как на духу. И, опомнившись, добавила со всей скупо отпущенной мне кротостью. — Простите мне мою грубость и невежество!

Южанин похлопал своими красивыми ресницами и расхохотался.

Южанин похлопал своими красивыми ресницами и расхохотался.

— Аргх-х, вот ведь истинная дочь Леса! И ты в таком красивом платье собралась через эти заросли к саду продираться? Не жалко? Кючюк-азгын-ханим! Так и буду тебя звать!

— Что это значит? — растерялась я.

Вроде на одном языке говорим, а какие-то