Читать книгу - "Объединенные шрамами - Иви Марсо"

Потом четыре.

Брин стиснула зубы от боли. Эти порезы казались длиннее и глубже, чем те, что она получала раньше, и с каждым последующим надрезом ее сознание все больше уносилось прочь. Ей уже было трудно сосредоточиться на настоящем. Ее душа хотела убежать от боли, убежать далеко-далеко… и в то же время она жаждала чего-то нового.

Кого-то нового.

Наконец, Иллиана перешла к последнему разрезу у основания шеи Брин. Она снова отодвинула волосы в сторону и сделала разрез. Брин судорожно вздохнула, когда между пятью метками, образующими знак одержимости, пробежали мурашки. Вся ее спина пульсировала так, что это выходило за рамки простой боли: казалось, какая-то часть ее тела пыталась вырваться сквозь порезы.

Иллиана отбросила нож в сторону.

— Все, поторопитесь. Произнесите заклинание.

Все пять голосов зазвучали в унисон.

— Mann desta ka.

— Mann desta ka.

— Mann desta ka.

— Mann desta ka.

— Mann desta ka.

Тело Брин начало неудержимо трястись. Она осознавала происходящее, но ей казалось, что это происходит не с ее телом. Ее душа словно парила где-то под потолком, глядя вниз на пять усилителей сквозь черную тень повязки на глазах. И все же какая-то часть ее все еще чувствовала себя привязанной к своему телу, словно веревкой.

— Брин. — Рангар нежно положил руку ей на плечо, как только они замолчали. — Ты меня слышишь?

«Я тебя слышу», — попыталась сказать она, но обнаружила, что не может говорить. Наблюдая сверху, сквозь туман, она увидела Рангара, склонившегося над ее телом. Губы ее лишь пробормотали несколько нечленораздельных звуков.

— Что с ней? — огрызнулся Рангар.

— Ее душа отделяется, — объяснила Иллиана. — Именно это должно произойти. Но мы должны отвести ее к королеве Амелии как можно скорее, иначе ее душа может найти себе другое тело.

Сквозь темную пелену Брин с удивлением заметила, как много крови вытекает из ее тела. Иллиана быстро перевязала все, что могла, и приложила травяную припарку, а затем застегнула платье Брин.

Она начала собирать окровавленные простыни, но Элисандра сказала:

— Иди. Отведи Брин к королеве Амелии. Я сожгу окровавленные простыни в камине.

Паря под потолком, Брин наблюдала, как Рангар помогает ей подняться на ноги. Ее тело двигалось странно, словно она была пьяна или тяжело больна. Ее связь с телом слегка подрагивала, когда оно делало шаг.

— Я отведу ее к королеве, — настойчиво сказал Рангар. — Остальным следует вернуться в свои комнаты. Никому не говорите об этом.

Принц Антер и его отец ушли, но королева Карин осталась еще на мгновение, глядя на почти коматозное состояние Брин.

— Замечательно.

А потом Брин почувствовала, как связь натянулась еще сильнее, когда Рангар вывел ее из комнаты, а королева Карин, Иллиана и Элисандра остались позади. Рангар повел ее в темный коридор, освещенный лишь несколькими свечами.

— Все будет хорошо, любовь моя, — прошептал он ей на ухо, но душа Брин, парящая над ней, услышала это. В этой странной межтелесной форме она могла воспринимать не только слова.

От тела Рангара исходила ярость, излучаемая в виде голубого пламени. Его мысли беспорядочно метались в голове: он беспокоился за нее, опасался, что из-за знака одержимости она попадет не в то тело, поэтому был начеку, опасаясь любых слуг, которые могли пройти мимо.

Но больше всего она чувствовала его любовь. Это напоминало сияющее, переливающееся всеми цветами радуги одеяло, окутывающее Брин, защищающее и всеобъемлющее, касающееся каждой клеточки ее тела. У нее перехватило дыхание, когда она увидела что-то настолько прекрасное.

— Обещаю, ты переживешь это, — сказал Рангар Брин, ведя ее по крылу, в котором находилась спальня королевы Амелии. — Я верю в судьбу, которой хватит на нас обоих.

Поскольку они уже находились в королевском крыле, здесь было меньше охраны. Рангару удавалось держаться в тени и двигаться достаточно бесшумно, чтобы не привлекать внимания стражи.

Комната королевы Амелии была открыта, в соответствии с традициями Волла: двери и окна больных должны были оставаться открытыми, чтобы Святые могли благословить их на исцеление. Рангар наполовину вел, наполовину нес тело Брин в темную спальню.

Проплывая в темноте над головой, Брин увидела королеву, лежащую на кровати с балдахином. Королева Амелия выглядела еще более хрупкой во сне, как будто один порыв ветра из открытого окна мог превратить ее бледную кожу в пыль.

Аура королевы тоже выглядела слабой: еле различимый свет цвета морской волны расползался по ее телу, словно черви, испещренные дырами и слабыми местами из-за ее болезни. Так ли выглядела аура больного человека? Неужели маг Марна, способная видеть ауры, всегда видела мир таким?

Но вокруг старой королевы сияла вторая аура: глубокого темно-красного света, пульсирующая в темной спальне.

«Этот красный свет — заклятие влияния барона Мармоза», — поняла она.

Продолжая восхищаться многослойной аурой королевы, она увидела, как Рангар снимает шелковую повязку с ее глаз.

Ее тело смотрело на королеву Амелию.

Брин ощутила толчок всей своей душой, словно в нее ударила сильная волна.

И тогда, словно затянутая в водоворот, душа Брин понеслась вниз, сквозь темный туман и свет ауры королевы… в тело королевы.

Она задыхалась. Ее тело казалось одновременно и слишком тяжелым, и слишком легким. Старая, хроническая боль засела в костях. Болела спина. Зубы плохо сходились в челюсти. Она почувствовала шорох, затем вздох, а потом услышала щелчок замка.

Брин открыла глаза и посмотрела на потолок спальни королевы.

Ее душа снова обрела тело… но не ее собственное.

Глава 35

ЧУЖОЕ ТЕЛО… МЯГКОТЕЛЫЙ КОРОЛЬ… СЛАБОХАРАКТЕРНАЯ КОРОЛЕВА… ЖЕЛЕЗНАЯ РЕШИМОСТЬ

Шорох, вздох, щелчок замка.

Это были первые ощущения, которые испытала Брин, когда душа королевы Амелии погрузился в глубокий сон, а душа Брин взяла контроль над телом старухи. Брин моргнула, вглядываясь в темную комнату, и мысли ее понеслись вскачь. Зрение королевы было плохим, и комната казалась размытой.

Тело Амелии было таким хрупким, что Брин боялась, что даже сидя, она может переломать несколько костей. И все же в королеве Воллина оставалась какая-то сила. Даже в преклонном возрасте ее тело было полно решимости продолжать жить.

— Брин? Брин, это ты? — Рангар подошел к краю кровати и положил руку на плечо королевы Амелии.

Брин дышала неровно, пытаясь привыкнуть к ощущению чужого тела. Она смотрела на свои иссохшие руки, и ее охватывала паника.

«Это неправильно. Это не я!»

Ее тело начало трястись, а душа захотела вырваться из тела королевы Амелии и снова обрести свой истинный дом. Ее глаза начали закатываться.

— Брин! Сосредоточься. — Рангар взял голову королевы и повернул к себе, чтобы она сфокусировалась на его лице. Он погладил