Читать книгу - "Добыча хищника - Елена Александровна Романова"

Вот, что обращает наш выбор в ту или иную сторону. Самое большое благо, полученное людьми, – быть частью одного целого, того космоса, что обитает внутри нас самих.

В комнату ввалились все разом, заставляя Константина снова улыбнуться. Шилов, Крылов, Воробей, Севастьянов… – ну, и ботаники. Суров ощущал объединяющее их чувство радости.

Петр просто дернул его за футболку на груди и притянул к себе.

– Э-э… мужик, – наигранно отстранился Суров, но в следующую секунду принял эти крепкие дружеские объятия.

А вот следом пришли люди, которые ощущали лишь терпкий азарт и предвкушение чего-то грандиозного. Беря анализы, обследуя каждый миллиметр его тела, они все больше и больше обретали уверенность и чувство превосходства над чужаками.

– Шило, – Константин тихо позвал друга, пока ученые возились с аппаратурой, – Эля в курсе?

– Нет.

– Ее никто не забирал этим утром? – догадался он по тому неприятному чувству вины, что испытал Петр.

– Кость, с ней все хорошо. Теперь нет смысла возить ее туда-обратно.

Вместо всесокрушающей злости, Суров ощутил понимание.

Он соскочил с кушетки, отрывая от рук датчики.

– Погоди, – испуганно произнес Петр. – Уже стемнело, ты же не хочешь…

– Все в порядке, – Константин положил руку ему на плечо, слегка сжал: – Я не стану умирать, обещаю.

Останавливать его не было смысла.

Теперь и не получится.

Глава 32

Правильная сервировка – залог успешного ужина.

Я не могла избавиться от навязчивой тревоги, даже сидя за столом. Дело в том, что страх никогда не уходил полностью. Он был изысканной приправой, если дело касалось ужина с Тайгетом Касаром.

На противоположном краю стола тоже стояли тарелки и бокал, хотя единственным блюдом для Тая в этой комнате была я сама.

Он уже достаточно привык к моим выкрутасам, чтобы удивляться подобным представлениям. Хотя, клянусь, он чувствовал какой-то подвох, потому что выбрал в качестве сегодняшнего наряда образ изысканного джентльмена, и вопреки его любви к черному, он надел белоснежную рубашку, оттеняющую его цвет кожи.

Несмотря на то, что я встретила его, сидя за столом, и еще ничего не успела сказать, он молча подхватил бутылку вина, которую я поставила на середину столешницы. Я с жадностью наблюдала за его сильными руками, когда он вытащил пробку и, подойдя ко мне, наполнил мой бокал. Мой взгляд упал на его ремень, находящийся на уровне моих глаз, а затем я повела взглядом выше к его лицу и сглотнула. В груди разлилось жаркое томление.

Он так красив, что я теряю уверенность в том, что собираюсь сделать.

– Какой букет, – с легкой насмешливой улыбкой произнес Тай.

– Это красное полусладкое…

– Я не про вино, Эля.

Его ответ заставил меня смущенно заткнуться.

Конечно, не про вино. Сейчас я испытываю так много эмоций, что тону в них, словно в сиропе. Но сильнее всего – желание ощутить тепло его тела и головокружительный вкус его губ.

Тай вернулся на свое место и с усмешкой взглянул на пустые тарелки перед собой.

– Для меня будет какое-то особое блюдо?

Почему в его голосе столько соблазняющей хрипотцы, и почему я размышляю долго ли расстегивать эти маленькие пуговицы на его рубашке? Я вспыхиваю, вспоминая, насколько под этой рубашкой красивое тело.

– Тай, у меня к тебе серьезный разговор, – шепчу я, пытаясь снизить градус накала между нами.

– Покорми меня для начала. Я очень голоден.

Ох… разве можно быть настолько сексуальным?

Вместо того, чтобы парировать, я просто утыкаюсь носом в свою тарелку, принимаясь за еду.

– Сегодня никто не приехал за мной, представляешь? – проговорила я, пережевывая пищу. – Я очень удивилась. Надеюсь, с профессором Севастьяновым, подполковником Суровым и Инной Владимировной все в порядке.

– Они живы.

Запивая еду вином, я вскинула на Тая взгляд.

– Обычно они всегда меня забирали.

– Тебя это беспокоит?

Я кивнула, и Тай слегка сощурил глаза.

Он скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула, улавливая все мои эмоции.

– Тай, – я облизала губы, пытаясь подобрать правильные слова. – Я понимаю, что скоро люди погибнут, и… – сокрушенно вздохнула: – сколько у нас времени?

– Не беспокойся об этом.

Классный совет от того, кто вечен. Ему совершенно не стоит бояться смерти.

– Несложно догадаться, что конец близок, ведь каждый день по всему миру умирают тысячи людей, – пробубнила я, – просто дай мне знать, когда стоит попрощаться.

Тай вскинул бровь, не спуская с меня взгляда. И этот немой вопрос вынудил меня пояснить:

– Если людям суждено погибнуть, я ведь тоже умру? Прежде, я хотела бы попрощаться с некоторыми людьми с базы. Я очень к ним привыкла и… с тобой я бы тоже попрощалась.

– Со мной? – Тай смотрел на меня расслабленно, будто мы обсуждали сейчас не мою смерть, а шахматную партию. – Можем сделать это сейчас, Эля.

– Сейчас? – опешила я.

Он рассмеялся, и я насупилась, осознав, что он подтрунивает надо мной.

– Это не смешно, Тай! Это очень серьезно!

– Я предельно серьезен. Почему бы нам не попрощаться сейчас, чтобы не упустить это в будущем.

Я сделала несколько глотков вина, раздумывая, стоит ли поддержать эту игру.

– Если считать, что люди, вообще, внезапно смертны, – хмыкнула я, – то это не такая уж плохая идея.

– Получается, это последний ужин? – уточнил Тай.

– Ну… получается так.

– Тогда стоит подать последнее блюдо, пока оно еще горячее, – произнес он. – Сними с него обертку, Эля, и разложи на столе.

Ах, вот оно в чем дело!

Мое негодование тотчас улетучилось.

Встав из-за стола, я молча стянула с себя толстовку и штаны, оставшись в белье, а затем подошла к Таю, и забралась на стол перед ним, опустив ступню между его ног.

Мог ли он представить, что я сделаю это? Выражение его лица говорило об обратном. Тай был ошеломлен – он медленно опустил голову, взглянув на мою ногу на своей промежности. Его вздох был просто бесподобен.

Его горячая ладонь скользнула по прохладной коже, уводя мое колено в сторону. Волна дрожи прокатилась по всему телу, когда его пальцы прошлись по внутренней стороне бедра и прикоснулись к полоске кружев.

– Твой эстетический вкус удовлетворен? – дрожа от смеси желания и стыдливого стеснения, я не смела пошевелиться, когда его пальцы, убрав ничтожную