Читать книгу - "Король в Чёрном - Валентина Зайцева"

и беспощадно, как, я уверена, следовало бы по всем правилам.

Я задумчиво провела пальцами по ещё влажным волосам, оставляющим мокрые следы на блузе. «Ну что ж.… а теперь что делать?» — спросила я своё отражение. Я могла покорно сидеть в комнате и пассивно ждать дальнейших указаний, или же проверить, заперта ли дверь, есть ли хоть призрачный шанс на свободу. Бегство в прошлый раз не принесло мне особенной удачи, скорее наоборот. По правде говоря, я физически была не в состоянии пытаться снова, будучи изрядно полуодурманенной лекарствами и с нешуточным сотрясением мозга. Но мне, по крайней мере, никто прямо и недвусмысленно не приказывал безвылазно оставаться в комнате под замком.

Любопытство неумолимо взяло верх над осторожностью, и я решила для себя, что если прямой приказ — оставаться здесь безвылазно, то дверь наверняка будет наглухо заперта снаружи. Проверить это будет несложно. Я неуверенно подошла к массивной двери и замерла с занесённой рукой над холодной ручкой. Раздумывала, стоит ли вообще повернуть её. Раздумывала, готова ли я выйти в тот непредсказуемый мир, в загадочное поместье безумца Самира.

Я испуганно взвизгнула, когда дверь внезапно распахнулась передо мной сама собой, едва не ударив меня в лицо.

Человек по ту сторону двери, судя по всему, был ничуть не меньше потрясён неожиданной встречей, громко вскрикнул в ответ и инстинктивно отпрыгнул назад, чуть не упав.

На меня с нескрываемым изумлением смотрел молодой мужчина, одетый во всё сплошь чёрное, с аккуратно подстриженными короткими волосами и без маски на лице, с широко раскрытыми от неожиданности глазами, прижимавший руку к груди. Чёрные витиеватые письмена были начертаны у него на подбородке и под нижней губой.

— Чёрт побери! — искренне выругался он и с облегчением опустил руку. — Ты меня до смерти напугала!

— Я напугала тебя? — не удержалась я от иронии, указывая на абсурдность ситуации. — Это ты влетел сюда как ошпаренный!

— Я совершенно не ожидал, что ты будешь стоять прямо за дверью, в полной боевой готовности, — бессмысленно возразил он, всё ещё приходя в себя. Поняв наконец, как глупо и нелепо выглядит спор с пойманной смертной пленницей, он резко дёрнул рубашку, нервно расправляя складки, и изо всех сил попытался вернуть себе утраченное достоинство. — Владыка Самир настойчиво желает твоего немедленного присутствия.

Я тяжело вздохнула, чувствуя, как тревога снова сжимает горло. Куда ещё мне было деваться, в самом деле? Что я буду делать, сидеть безвылазно в комнате и обиженно дуться на весь мир? По крайней мере, у меня появилась чистая одежда и возможность принять горячую ванну — уже немало. Я чувствовала себя гораздо более собой, более человеком, чем за всё последнее время. Забавно, что может сделать для душевного состояния человека такая простая и обыденная вещь, как горячая вода и чистое платье. Кроме того, избегать этой встречи было совершенно бессмысленно и даже опасно. Самир мог запросто прийти за мной сам, и тогда было бы только хуже. Встреча должна была неизбежно случиться — лучше на его условиях, чем в ещё более неприятных обстоятельствах.

— Хорошо, — коротко кивнула я, стараясь скрыть дрожь в голосе. — Пойдём.

— О, слава Древним! — с нескрываемым облегчением выдохнул мужчина, явно ожидавший сопротивления. — Прошу за мной, — вежливо сказал он и учтиво жестом пригласил меня следовать за ним по длинному коридору.

Я послушно последовала за ним, изо всех сил стараясь не пялиться на окружающее здание с разинутым ртом, как провинциальная дурочка. Сама Екатерина Великая со своим легендарным Царским Селом покраснела бы от стыда и зависти, увидев подобное. Потолки были невероятно, головокружительно высокими, уходя ввысь, в непроглядную темноту, словно в какую-то бездну. Чёрные узорчатые обои с причудливым рисунком были щедро, даже расточительно усыпаны серебряными, золотыми и расписными деревянными резными украшениями, каждое из которых было произведением искусства.

Огромные зеркала в тяжёлых рамах были искусно размещены друг напротив друга вдоль всего коридора, так что, проходя мимо них, я с тревогой видела отражение себя самой, до бесконечности повторённое сотню раз, каждое последующее — всё меньше и дальше предыдущего, уходящее в какую-то иную реальность. Это было жутко и очень тревожно. Это было откровенно пугающе, моя кожа покрылась мурашками. Я чувствовала себя будто во сне, вернее, в кошмарном сновидении, или, как если бы сама реальность вокруг меня слегка, но необратимо сместилась со своих привычных осей.

Я остро подозревала, что именно это ощущение и было истинной целью всего этого показного великолепия — выбить почву из-под ног, лишить уверенности.

Заметив встревоженное выражение моего бледного лица, мужчина впереди ободряюще улыбнулся.

— Привыкнешь со временем. Первые пару недель всем не по себе.

— Да, конечно, — пробормотала я без особой уверенности, сомневаясь, что когда-либо привыкну к этому кошмару.

Это заставило его искренне рассмеяться, и он добродушно пожал плечами.

— Я здесь живу всего тридцать три года. Попал сюда в прошлое слияние миров перед нынешним. Поверь, всё не так уж плохо, как кажется поначалу. Просто нужно время. — Он дружески протянул мне руку для рукопожатия. — Меня, кстати, зовут Арман.

Было на удивление приятно встретить кого-то, кто не казался полностью и безвозвратно оторванным от нормального современного мира, кто помнил Землю. Я с облегчением вложила свою руку в его тёплую ладонь и слабо улыбнулась в ответ.

— Нина.

— Я уже знаю твоё имя, — Арман понимающе усмехнулся. — Слышал оживлённые перешёптывания среди многочисленной прислуги. Ты сейчас главная тема всех разговоров. Не могу удержаться от сплетен, каюсь.

Я обречённо вздохнула, совершенно не в восторге от осознания того, что стала предметом пересудов и сплетен. Но я абсолютно ничего не могла с этим поделать, как ни крути, и, честно говоря, даже не особо винила их за любопытство. Я была настоящей сенсацией, живой новостью в этом застывшем мире.

Мы прошли совсем недалеко по извилистому коридору, когда приблизились к большой белой двери с зеркальными вставками, отражающими искажённый свет. Аоман уверенно потянулся к витой ручке, но внезапно замер на полпути, напрягшись всем телом. С другой стороны массивной двери явственно раздавались громкие крики, эхом разносящиеся по коридору. Кто-то яростно орал на кого-то другого, и этот разгневанный кто-то звучал ужасно, просто неистово зло, на грани срыва.

Более тихий, сдержанный женский голос робко пытался вступиться, умиротворить, но совершенно безуспешно — его просто не слышали. Внезапно раздался резкий звук бьющегося вдребезги стекла, и осколки зазвенели по полу. Мы