Читать книгу - "Лорд зверей - Джульетта Кросс"

умирать.

— А, значит, язык на месте, Волк.

Я невольно посмотрела на величественного пса у его ног. Я слышала, что зверо-фейри ездят верхом на Меер-волках. Этот — колосс. И должен быть таким, чтобы вынести хозяина.

— Никогда не видела? — спросил он, ловя мой взгляд.

— Призрачный-фейри однажды принес в трактир щенка Меер-волка, — ответила я тихо. — Нашёл его брошенным. Он был огромный, голова выше моего пояса — для младенца.

— Меер-волки не бросают щенков, — отрубил он, с оттенком превосходства. — Скорее, мать погибла, отбивая его у хищника.

— Все вырастают до его размеров? — кивнула я на чёрного пса.

Он фыркнул, полуоскалившись — показал длинные клыки:

— Нет. До Волка никто не дотягивает. Он король своего вида.

— Как его зовут? — я стояла на границе света.

— Я уже сказал. Волк.

— То есть ты назвал волка — Волком?

Он подался вперёд, упёр локоть в колено, подбросил в огонь полено — языки лизнули мясо. У меня свело желудок.

— А как ещё его звать?

— Не знаю. Например, Нäкт — в честь бога ночи?

Я подошла ближе и села прямо на землю — ни пня, ни чурбака для второго человека здесь не было. Он живёт в одиночку.

— Или, раз уж он король, — Король.

Волк обошёл костёр и вытянулся у меня сбоку. Я дёрнулась, но он только лизнул тыльную сторону моей ладони и уложил морду на лапы. Я нерешительно провела ладонью по загривку.

— Нежный, как для такого гиганта.

Пёс фыркнул и придвинулся ближе.

Тёмный фейри презрительно хмыкнул:

— Предатель.

Он поднял с земли бурдюк и метнул мне. Я поймала его на коленях.

— Жар ты пережила, но пить нужно. Пей.

С благодарностью отвинтила пробку, пила жадно. Ещё. Холодная вода легла на пересохшее горло, как благодать.

— И как ты так быстро сломила лихорадку? — буркнул он. — Колдовство?

Я приподняла бровь:

— Если ты про магию, то возможно. Мои редко болеют. Вода для скалд-фейри — сама по себе магия.

Это правда: вода лечит скалд-фейри. Особенно тех из нас, у кого связь с водой крепче. Не рухни я без чувств в снег, уходя от мевийцев, я соткала бы из снега целебный кокон в ледяной стуже. Но мне было не до мыслей: беги — или поймают.

— Гм. Колдовство, — проворчал он.

Вдруг зверо-фейри вынул из ножен у пояса чёрный клинок длиной с мою руку. Я дёрнулась, но усидела — он лишь присел ближе к огню.

— Убивать тебя не собираюсь.

Он отрезал пласт от задней ноги и уложил его на ту самую ветошь, которой вытирал руки. Потом отрезал ещё и обошёл костёр, протягивая мне. Я подняла взгляд — и снова поражалась его размерам, — но приняла и положила на колени.

Себе он отрезал огромный кусок, уселся на пенёк и откусил. Я не могла не заметить: клыки у него длиннее любых, что я видела. Впечатляющий зверо-фейри. Впечатляющий — в том, как легко он разорвёт меня одним ударом. Я уставилась на поджаренное мясо в ладонях — и ощутила подступившую тошноту.

— Ешь. Тепло нужно не только снаружи. Пища согреет изнутри — и поможешь телу биться с холодом.

Я моргнула:

— Я… не могу.

— Почему? — он окинул меня тем самым изучающим взглядом, будто я тронутая.

— Я не ем мясо.

Он уставился откровенно озадаченно:

— Что значит — не ешь мясо?

— То и значит. Я его не ем.

— Мясо едят все.

Теперь уже я фыркнула:

— Возможно, по эту сторону мира. Но я — нет. И рыбу — тоже нет. У нас так не принято.

— И как вы живёте? — он был искренне сбит с толку.

Я улыбнулась:

— В мире есть не только мясо. Хлеб, сыр, овощи.

Он скривил губу, обнажив пугающе острые клыки:

— Этим не проживёшь.

— Разумеется, можно жить и на этом, — я показала на себя; шкура с плеча сползла к талии. — Как видишь, живая.

Его взгляд скользнул ниже. Я знала: фигура у меня пышная, на таких мужчины засматриваются. Сёстры — тонкие, строгие, а я сложена иначе. Часть моего скальдовского обаяния — дар богов, который притягивает не тех, кого надо. Как сейчас.

— На тебя глянешь — скажешь, мясо ешь, — произнёс он.

— Не будь вульгарным, — закатила глаза я и, не давая страху поднять голову, пододвинула ломоть оленины Волку. Тот мгновенно умял мою порцию. Я поднялась, подтянула на себя шкуру и плотнее закуталась. — Так я у тебя пленница?

Он нахмурился:

— И что мне с тобой делать? — И доел свой огромный кусок. Когда он слизывал сок с губ, я заметила раздвоенный язык. Чудовище — больше любого, с кем я сталкивалась за годы дороги и пряток в Пограничье.

— Свободна, — он кивнул в сторону леса.

Значит, злого умысла нет. Хорошо. Я глянула в тёмную ночь — не сказать, чтобы я горела желанием уйти от этого огня, пусть и в компании сварливого зверо-фейри.

Облегчение мигом улетучилось, когда он спросил:

— От чего ты бежала? — он спрыгнул с пня, опёрся коленом у огня, срезал ещё мяса, скользнул на меня золотым взглядом: — Или сказать точнее — от кого?

Притворяться смысла не было. Он может выглядеть зверем, но разумным.

— От тех, кто не должен меня найти, — ответила я.

Он хмыкнул:

— До этого, женщина, я и сам додумался.

Волк доел остатки, поднялся и встал у меня сбоку, лицом к хозяину. Зверо-фейри не сводил с меня глаз.

— Украла что-то?

— Нет, — отрезала я.

— Убила кого-то?

— Нет! — выкрикнула громче.

— Тогда?

— Я сбежала из дома. Вот и всё.

Он приподнял бровь, сел обратно, жуя:

— Хочешь сказать, что скалд-фейри гнались за тобой через весь Мородон, Пограничье и в сам Мирланд — в глушь тёмных? — покачал он головой, не веря.

— Они не из Мородона. Из… других мест, — я не пожелала говорить больше. А вдруг он наёмник — сдаст за выкуп?

— Чем ты так важна? — низкий голос зазвучал мягче, опасно приятно — он уговаривал признаться.

— Это не твоё дело.

— Нет. Но ты одна, посреди Мирланда. Стоит тебе сунуться в лес, прежде чем тебя догонят твои — тебя найдут здешние чудища. — Он покачал головой. — Поверь, этих встречать не стоит.

Я сглотнула: он прав. Я редко выходила из-под крыла Халдека, но слухов о хищниках Мирланда и предгорий Солгавийских гор слышала предостаточно. А мой сиренскин дар на чудищ не действует. На таких — нет.

Я вернулась к огню и снова села:

— Может… если ты не против, останусь тут до утра. А потом ты укажешь мне ближайшую деревню. Кроме Пограничья.

— Ближайшая деревня — моя. И