Читать книгу - "Теория снежного кома - Фэя Моран"

думала о том, как же мне теперь отстирать её со своей попы.

– Итак, – продолжил профессор Коллинз, открывая свой журнал. – Сегодня мы начинаем новую тему: «Устойчивое развитие горных экосистем». Мы рассмотрим влияние человеческой деятельности на горные районы и обсудим способы минимизации этого воздействия.

Он начал монотонно перечислять основные пункты плана лекции. А я тем временем погрузилась в свои мысли.

Наши отношения с Эйсом становились только хуже с каждым днём. Не то, чтобы меня это волновало… Хотя, нет, вру самой себе. Меня трясло от бешенства. Первое время я терпела его рожу в школе, даже на выпускной не пошла, лишь бы не видеть его счастливую морду, словно ничего и не было, и с облегчением выдохнула, когда получила письмо из университета о том, что меня приняли.

Но радость была недолгой.

В первый же день занятий я снова встретила его. Именно тогда я узнала, что Эйс Муди поступил в тот же универ, что и я, разве что только на другую специальность. Я настолько его ненавидела, что мне казалось, будто он сделал это нарочно. Чтобы попить моей крови.

И ведь у него это получалось превосходно! Даже сейчас, сидя на этой дурацкой лекции про устойчивое развитие, я не могла сосредоточиться на словах профессора Коллинза. Я зло стискивала зубы, пытаясь вытереть остатки краски, и совершенно не слушала лекцию.

– Мисс Льдова? – вдруг раздался голос профессора. – Не могли бы вы повторить, что я сейчас сказал?

Я вздрогнула, словно меня ударили током. Все взгляды в аудитории устремились на меня.

– Э-э… – пробормотала я, судорожно пытаясь вспомнить хоть что-нибудь из того, что говорил Коллинз. – Вы говорили… э-э… про устойчивое развитие… и… горные экосистемы…

– Очень хорошо, – с сарказмом произнёс профессор. – Вижу, вы внимательно слушаете. Может быть, вы поделитесь с нами своими мыслями по этому поводу?

Я почувствовала, как мои щёки начинают гореть. Чёрт, ну почему именно сейчас? Почему именно в этот момент?

Всё, что я хотела сейчас – это провалиться сквозь землю. Или, в крайнем случае, притвориться мёртвой. Может, сработало бы?

– Ну… – начала я, пытаясь хоть что-то придумать. – Думаю, что… устойчивое развитие… это очень важно… особенно для горных экосистем…

Я говорила какую-то бессвязную чушь, чувствуя, как нарастает паника. Профессор устало потёр переносицу.

– Мисс Льдова, то, что вы выиграли поездку в Норвегию, не позволяет вам так халатно относиться к учёбе. Так что, будьте добры, слушать меня внимательно, а не летать в облаках.

– Конечно. Я всё понимаю.

Он кивнул и продолжил что-то там рассказывать, пока мои мысли снова взлетели на небеса. Куда-то гораздо более интересное. Например, на кафедру кибернетики, где мы с упоением изучали нейронные сети и машинное обучение. Или на лекции по истории искусств, где я могла часами слушать про импрессионистов и сюрреалистов, вдохновляясь их смелостью и бунтом. Или даже на семинары по литературе, где мы разбирали шекспировского «Гамлета», пытаясь понять, что значит «быть или не быть» в современном мире.

В сравнении с этими захватывающими темами, эта лекция про горные экосистемы казалась мне просто скучной до зевоты.

В этом и была проблема. Профессор Коллинз требовал от нас внимания и вовлечённости в предмет, который для меня был не более чем сухой теорией. В то время как моими настоящими увлечениями были совсем другие вещи.

Я всегда обожала код, преклонялась перед способностью создавать новые программы, видеть, как мои алгоритмы оживают, решая сложные задачи. Я жила виртуальным миром, созданным талантливыми разработчиками, растворялась в их играх, часами просиживая у монитора. Мечтала создать свою собственную видеоигру, что-то такое, что заставило бы людей забыть о реальности, окунуться в захватывающий мир, придуманный мной. Что-то на тему научной фантастики. Кстати говоря, у меня уже был продуманный лор, персонами и даже некоторые «наброски».

Вот почему я тогда подала заявку на эту зимнюю школу.

Не ради заснеженных гор Норвегии или спасения планеты, чем так увлечён Эйс. Норвегия, как технологически развитая страна, особенно в сфере «зелёных технологий», – это был мой шанс. Шанс получить доступ к современным разработкам в области VR, ИИ, моделирования и всего, что можно использовать для создания потрясающих и реалистичных игр. Получить знания, которые не найти в учебниках. Познакомиться с экспертами, работающими на передовой индустрии. Я вычитала, что в программу школы входило посещение знаменитого Норвежского музея науки и техники. Как такое пропустить?

У меня назрел чёткий план. Изучить технологии, а после вернуться и использовать их для заработка. Для стриминга, для прокачки своих аккаунтов. Возможно, завести полезные знакомства, найти инвесторов. Экология тут ни при чём. Главное – связи, которые помогут мне добиться успеха. Эйс будет там по другой причине. Ему нужна Норвегия, чтобы наслаждаться красотами, вдыхать свежий воздух и заниматься всякой ерундой. Мне же нужны инновации, возможности, рычаги, которые помогут мне взобраться на вершину.

Подложив ладонь под щеку, скучающе проводя взглядом по аудитории, я заметила Фелисити Кроуфорд. Она увлечённо печатала что-то в своём ноутбуке. Отсюда было видно, что готовится новая статья для её галимой студенческой газеты. Я подвинулась чуть ближе, чтобы чётче видеть. Не то чтобы мне было интересно, о чём она там пишет, просто хотелось чем-то себя занять. Может, какой-нибудь очередной опус про страдания студентов, связанные с нехваткой денег, плохой погодой или трудными экзаменами? Или, что ещё хуже, очередная статья про Мудилу. Фелисити, наверное, готова строчить о нём до скончания веков. Не удивлюсь, если вдруг обнаружится, что её комната увешана плакатами с его физиономией.

Итак, заострив зрение, я прочла новый заголовок. «Норвежская зимняя школа: Чем закончится приключение наших избранных студентов?». Я закатила глаза. Отлично. Теперь эта дура и про меня напишет. В лучшем случае, упомянет в каком-нибудь скучном абзаце про «неравнодушных студентов», а в худшем – выставит меня злобной геймершей, которая ненавидит природу и мечтает захватить мир с помощью ИИ.

Когда лекция подошла к концу, я с презрением глядела на то, как эта выскочка пробежала наверх, к Эйсу, и, восхищённо хлопая глазами, попросила его помочь ей с расчётами аэродинамики ветряных турбин. Скука смертная. Впрочем, чему я удивляюсь? Эйс всегда был гением в этих инженерных штучках. Он мог часами копаться в формулах, выводя оптимальные решения для самых сложных задач. В этом ему не было равных, даже профессор Коллинз иногда обращался к нему за советом. И это меня бесило ещё больше.

Я всегда считала себя умной, способной, талантливой. Но в этих «природных» предметах Эйс обходил меня на повороте, будто я играла в детскую игрушку, а он